Моя профессия – защищать детство

– Ксения Сергеевна, почему Вы решили стать инспектором отдела по делам несовершеннолетних?

– В детстве для меня милиционер, как и для других ребятишек, ассоциировался с дядей Степой-милиционером – большим, смелым, честным и добрым человеком, который всегда придет на помощь. Но я имела представление об этой профессии не только из стихотворения Маршака, у меня мама – милиционер. Сначала она работала инспектором ПДН, затем в отделении по работе с личным составом. Теперь она на пенсии, но тем не менее продолжает работать, будучи гражданским лицом.

Уже в 1 классе я твердо решила, что буду, как мама – милиционером. Я слышала, насколько люди уважительно отзывались о сотрудниках правоохранительных органов. Помню, мама часто приходила к нам в школу для проведения профилактических бесед, все сидели тихо, даже отъявленные хулиганы и двоечники. Я испытывала чувство гордости и мечтала быть на нее похожей. Для работы с несовершеннолетними требуется педагогическое образование, поэтому после 11 класса я поступила в Кемеровский государственный университет на математический факультет. Получив первое высшее образование, я сразу же поступила на заочное отделение юридического факультета того же вуза. Устроилась работать педагогом дополнительного образования в школу №16 и одновременно стала проходить медицинскую комиссию для трудоустройства в органы внутренних дел. И вот 1 сентября 2011 года я отправилась на долгожданную службу — в отделение по делам несовершеннолетних, продолжать семейную династию.

– Ваше представление о работе инспектора ПДН совпало с реальностью?

– Жила я своей счастливой жизнью – благополучная семья, друзья, школа, студенческие годы. Все в жизни было радужно. А когда стала работать инспектором ПДН, посмотрела на жизнь с другой стороны. Дико было видеть, в каких жутких условиях живут некоторые маленькие дети – в грязи, холоде и голоде, это категорически не вписывалось в мои представления о жизни. Но это стало моей работой – постоянно общаться с неблагополучными семьями и трудными подростками, потому что моя профессия – защищать детство. И для этого я стараюсь как можно глубже вникать в жизни неблагополучных семей и подростков, пытаюсь заглянуть в душу человека: почему родители пьют и не работают, что привело их к этому. Я не люблю рубить с плеча, то есть сразу привлекать родителей к административной ответственности. Надо разговаривать с людьми, ведь слова, только правильные, порой более действенны, нежели принуждения. Надо любому человеку, даже самому плохому – будь то взрослый или ребенок – давать шанс на исправление.
Если же выполнять обязанности инспектора формально – лишь бы протокол составить – такой подход не принесет желаемых результатов. А если пьющие родители прислушаются к моим словам, их можно будет не привлекать к ответственности, ведь это протокол и штраф – опять же из семьи забирать деньги, которых и так не хватает на детей.

– Вы еще и роль психолога берете на себя?

– Приходится быть и семейным психологом, и детским, особенно это важно, когда у ребенка переходный возраст. Представьте, как себя чувствует ребенок, когда, просыпаясь утром, видит пьяную мать, печь в доме не топлена, еды нет вообще никакой. Надо собираться в школу, а одежда старая, рваная. Такой ребенок в школе становится изгоем, над ним смеются, издеваются – дети порой бывают очень жестоки. Ребенка не признают как личность ни дома, ни в школе. Чтобы хоть как-то проявить себя, он начинает воровать, выпивать как взрослый, драться… Чтобы этого не допустить, важно вовремя с ребенком поговорить по душам, достучаться до его сознания, поддержать, а если надо – то и поругать, повоспитывать. Вот я и стараюсь быть таким человеком.

– Трудными подростками становятся дети только в неблагополучных семьях или и в обычных, со всех сторон положительных семьях дети тоже оступаются?

– Есть немало семей, где мама и папа – уважаемые люди, а ребенок начинает убегать из дома, воровать, употреблять спиртное, наркотики. Причинами такого поведения подростка я считаю залюбленность со стороны родителей и вседозволенность. Родители порой руками разводят: «У него же все есть, мы ему ни в чем не отказываем, идем на уступки, а он себя так ведет!» И списывают такое поведение ребенка на круг общения, на школу, на друзей. Виноваты все кругом, но только не родители, и эта позиция в корне неправильная.

– С какими семьями сложнее работать?

– В любой семье исправить ребенка, направить его на правильный путь в одиночку я не смогу. Если родители идут мне навстречу, мы работаем командой, и тогда толк будет. А если мама и папа встают в позу, защищая свое чадо, не желая понимать, что тем самым они делают ему только хуже – положительных результатов добиться сложно.

– Вас наверняка не очень радушно встречают в семьях, куда вы приезжаете с проверками.

– По-разному бывает. Я стараюсь не доводить до того, чтобы хозяин дома кинулся на меня с кулаками. Но нецензурную брань в свой адрес слышу часто. Когда я захожу в дом, ориентируюсь по обстановке: если вижу, что изрядно подвыпивший хозяин сидит хмурый за столом и нервно стучит вилкой или ножом, скрипит зубами, то я не стану с ним даже общаться. Лучше позову адекватного человека этого семейства на улицу и там поговорю, а если такого нет, то заеду позже. А в целом я стараюсь одна не посещать неблагополучные семьи, поскольку это опасно для жизни и здоровья. Нам на помощь всегда приходят участковые уполномоченные полиции – смелые и крепкие ребята.

От пьющих родителей не знаешь чего ждать. Недавно в Урске приехали в одну семью, чтобы забрать детей в приют, поскольку их мать постоянно пьет. Дети – одному 4 годика, а другому 7 месяцев – остаются одни в холодном доме, постоянно голодные, грязные. Неоднократно я разговаривала с мамой, уговаривала ее взяться за ум ради детей, но она выводов не делала. Поэтому было принято решение забрать детей в приют – на время, пока женщина не перестанет пить, не устроится работать, не наведет порядок в доме. Увидев нас на пороге, выпившая гражданка рассвирепела, стала кричать, что нас зарежет, открутит нам головы. Потом побежала в комнату, где были дети, и закричала, что детей лучше убьет, чем отдаст нам. Хорошо, что там была ее сестра и остановила буйную мамашу.
Был случай, когда в состоянии алкогольного опьянения одна мама, не желая отдавать ребенка, схватила его, какие-то таблетки и потащила в баню, крича, что отравит его. Мы успели ее остановить и уговорить этого не делать.

– Что самое сложное для Вас в Вашей работе?

– То, о чем только что рассказывала – забирать детей из семьи. Какой бы пьющей ни была мама, какими бы голодными дети ни были, они не хотят расставаться с ней. Для них она – самый родной и близкий человек. Я сама мама и понимаю, насколько больно этой женщине – ребенок плачет, тянет к ней свои ручонки… Но с другой стороны, в приюте ребенок будет сыт, одет, у него будут игрушки, которых дома он и не видел никогда.

А бывает и такое. Приезжаем в дом, а навстречу к нам выбегает мальчонка: «Тетенька, заберите меня, я есть хочу, а мама пьет, меня ругает». Или же сами мамаши звонят и говорят: «Приезжайте и забирайте ребенка, мне его кормить нечем». В таких случаях мне изымать ребятишек из семьи психологически легче.

– Каждая профессия накладывает на человека свой отпечаток. Вы это почувствовали?

– Нет. Я не стала черствой, жесткой или категоричной, не перестала жалеть людей и сострадать им. Я четко разделяю работу и семью. На работе я инспектор, а дома я — мама и жена. Отработала, закрыла за собой дверь, а, придя домой, открыла другую дверь – в семью. Мой муж и трехлетний сын знают, что мне надо минут 10-15, чтобы перестроиться с рабочего ритма на домашний. А если все, что я видела за день, держать в голове, так и с ума сойти недолго.

– И какая же Вы в обычной жизни?

– Я веселый и творческий человек. Очень люблю играть на гитаре, меня этому в детстве научил папа. Люблю петь, танцевать. А еще я пишу стихи, разные, есть про любовь и человеческие взаимоотношения, есть про маму. Мне особо скучать некогда, у меня растет непоседа-сынишка, которому надо все объяснить, показать, поиграть с ним. Я семейный, домашний человек. Выходные люблю проводить с мужем и сыном, ездить к родителям мужа в баню, выбираться на природу. Моя семья заряжает меня энергией и положительными эмоциями.

– У Вас есть мечта?

– Конечно. Если рассуждать глобально, хочется, чтобы в мире как можно меньше было бед, несчастий, неблагополучия, чтобы дети не ведали, что такое голод и пьющие родители. А если немного «приземлиться», то просто хочется с семьей поехать к морю и хотя бы ненадолго не вспоминать о чужих семейных проблемах.