Профессия, выбранная сердцем

- Александр Дмитриевич, в медицину Вы пришли по зову сердца или по совету родных?

- Сколько себя помню, я всегда хотел стать врачом. Мне было лет 7, писать еще не умел, так я на тетрадном листе чертил палочки и приговаривал: «Вот 10 палочек – столько я буду учиться в школе, эти 7 палочек – учеба в медицинском институте, а вот эти много-много палочек – буду работать врачом». Вот такой жизненный график я себе составил, по нему и живу.

В школе очень любил биологию, зоологию, историю. Еще летние каникулы не закончились, а я уже все учебники прочитал взахлеб.

После школы поступал в Кемеровский медицинский институт аж 3 раза. После первых двух неудачных поступлений сходил в армию, а когда вернулся, то, наконец-то, поступил. Когда пришло время определяться со специализацией, выбрал лечебное дело. Были мысли пойти в хирургию, но когда проходил практику, понял, что это не мое, у меня плохая чувствительность рук, я даже прямой разрез не могу сделать, не говоря уже о сложных операциях. А инфекционные болезни меня очень даже интересовали, вот я и стал врачом-инфекционистом.

Получается, что мне Боженька указал дорогу и подталкивал всегда в нужную сторону.

- И привел в Гурьевск?

- Да, причем приехал я уже с женой Еленой, которая была родом из Гурьевска. Мы поженились на 2 курсе медицинского института, она тоже медик. Нам как молодым специалистам сразу дали квартиру. Помню свой первый рабочий день — 4 августа 1986 года, суббота. Я пришел в инфекционное отделение, заведующей была Татьяна Иосифовна Мусиенко. Она радушно меня встретила, отдала все истории болезней, провела экскурсию по отделению и сказала: «Вижу, что Вы все прекрасно поняли, со всем справитесь. Я со спокойной душой ухожу в отпуск». И ушла, оставив на меня инфекционное отделение с 40 больными.

- Было страшно, что не справитесь? Не секрет, что вузовская теория не всегда совпадает с практикой.

- Ни страха, ни волнения у меня не было. Я был уверен в себе. Знаете, раньше нас очень хорошо готовили в медицинском институте. Первые 4 года мы, конечно, большой упор делали на теорию, а последние два курса со своим куратором занимались именно лечением больных. И еще одна хорошая черта была у наших наставников: они умели разглядеть в каждом студенте его предназначение, вовремя указать ему на это, если надо, то и переориентировать. Например, хочет парень быть педиатром, но нет в нем клинического мышления. Педагоги прямо ему об этом говорили, советовали пойти в судебную медицину, рентгенологию – туда, где он может действительно принести пользу людям. Студенты прислушивались и из них получались прекрасные специалисты.

- Мы живем в мире, где постоянно присутствуют какие-нибудь инфекции. С какими болезнями приходилось Вам бороться?

- Любая инфекция – это всегда опасно. Врач должен быть готов в любую минуту, в любой ситуации начать сражаться с невидимым врагом. Когда я начал работать в инфекционной больнице, шла война в Афганистане, много наших ребят там служили. Мы усердно повторяли теорию тропических инфекций, чтобы быть готовым принять больных солдат, вернувшихся из Афгана. И такие были. Мы лечили парней от малярии. Слава Богу, все выздоровели.

В 2000 году к нам в город пришел ВИЧ. У первого пациента с таким диагнозом болезнь была запущенной, спасти его не удалось. Со временем ВИЧ-инфицированных в районе становилось все больше.

Но настоящая эпидемия в Гурьевске случилась в начале 90-х годов. В городе вспыхнул вирусный гепатит А, в народе желтуха. Заболело около тысячи человек, в основном заражение шло в районе школы №10. Инфекционные госпитали открывались в Гурьевске, Салаире, Горскино. Я более двух месяцев работал в таком госпитале с инфицированными больными.

- Получается, Вы повидали многое. Встреча с COVID-19 Вас не напугала?

- С приходом этой инфекции с апреля я работаю в инфекционном отделении для больных с пневмонией. То, что это опасная и коварная болячка, я понял, когда к нам в инфекционное отделение поступила одна из первых больных с подозрением на COVID-19. Мы взяли анализы, отправили их в Кемерово. Около суток она лежала у нас в красной зоне, чувствовала себя удовлетворительно, ходила, а когда подтвердился положительный диагноз, ее увезли в область. Потом привезли второго коронавирусного больного, потом — третьего. Сейчас я уже клинически могу поставить предварительный диагноз: COVID-19 у человека или нет.

У поступающих в инфекционное отделение больных разное поведение. Одни боятся и паникуют, другие ни во что не верят. И то, и другое – плохо. Поэтому успокаиваем, внушаем, что надо верить и помогать нам, врачам, бороться с болезнью. Вахта в госпитале длится 2 недели, последние 3-4 дня запас нервов, сил, энергии истощается. Пандемия — тяжелое время для всех людей, но для медиков — особенно.

- В обществе не умолкают споры о необходимости вакцинации. Более того, в последнее время появились целые движения противников прививок. Вы как врач что думаете по этому поводу?

- Я как врач не понимаю родителей, которые отказываются ставить прививки детям. Почему они так не любят своих детей? Взрослые либо сильно напуганы разной информацией, которой переполнены интернет, телепередачи, другие СМИ, либо глупые, либо стараются показаться оригиналами и выделиться. А страдают дети. Если обратимся к истории, то увидим, что только вакцинация помогла справиться с такими инфекциями, как черная оспа, дифтерия, столбняк и другие. И сейчас прививки помогают перенести многие болезни в легкой форме.

Надеюсь, что ученые в самое короткое время найдут качественную вакцину и от COVID-19. Бороться с этой инфекцией станет легче.

- Накануне Дня медицинского работника что хотите пожелать своим коллегам?

- Всем медикам я желаю главное – здоровья, а еще – терпения, сил, удачи, понимания и послушных больных. Надеюсь, что медицина, как в давние времена, снова станет философией, искусством, а не бизнесом. Чтобы врачами становились талантливые люди, которые свою профессию выбирали сердцем.