Русский Алеша

Есть в Болгарии памятник «Алеша» русскому солдату-освободителю, установленный после Второй мировой войны. Наверное, после окончания СВО в честь наших ребят, отдавших свои жизни за интересы России, тоже установят монумент. Каким он будет? Если бы об этом спросили маму погибшего Алексея Черняк Анну Васильевну, то она бы сказала, что в ее памяти сын так и остался навсегда, как на последнем присланном фото, где Алексей в военной форме, с поднятой вверх правой рукой у военной палатки. Фото было сделано в Юргинской военной части за несколько недель до отправки на СВО. К снимку была прикреплена песня Шамана «Я русский».

Спасибо, Господи, за сына

К большому сожалению, фотография не сохранилась. Анна Васильевна сразу не сообразила сохранить ее, а безжалостный WhatsApp через какое-то время удалил снимок. Но зато у нее сохранился целый альбом других фотографий Алексея, листая который, она вспоминает, каким он был – «её сЫна».

«Это был идеальный ребенок, — говорит Анна Васильевна, — у меня нет ни одной претензии, которую бы я могла ему предъявить. И я каждый день благодарю Бога за то, что он подарил мне такого мальчишку».

На том фото в Юрге Алексей сжал поднятую руку в кулак. Но ни драчуном, ни хулиганом, как говорит его мама, он никогда не был. На спортивные секции ходил, да. Сначала на карате, потом – на бокс, побеждал даже. Но в жизни старался ни с кем не конфликтовать и силу не применять. Упертым был. Учительница в началке сетовала, что если задашь Леше пять примеров решать, пока не решит все, не отступится. Бывало, время, отведенное на задание, давно истечет, класс ждет, надо дальше двигаться. А он – ни в какую! Не отдаст тетрадь, пока не дорешает.

Любознательный был. Дома, глядя на телевизионную рекламу, каких только опытов не проводил – куриные яйца зубной пастой мазал, замораживал, с памперсами экспериментировал… Памятью обладал феноменальной. В старших классах просидит половину четверти, промолчит все уроки, а потом возьмет и за две недели пятерок наполучает. «Вот что с ним делать?» — хватались учителя школы №5 за голову. Но просить Алексея учиться ровно всю четверть было бесполезно. Он всегда был на своей волне.

«Шутник был, – рассказывает Анна Васильевна. — Над много курившим отцом подшучивал: приносил из школы противогаз и надевал, как только отец брался за сигареты. Но бабушек и дедушек боготворил. Чистюля невероятный был. В детстве десять раз за день прибежит, переоденется. Позже, когда вырос и стал жить один, в квартире у него всегда идеальный порядок был. Чаю попьет, чашку никогда не оставит — тут же помоет и вытрет. В последние годы работал вахтой в «Газпроме». В рабочем автомобиле, перевозящем стройматериалы, у него была такая чистота, что Леша там разувался или в специальные тапочки переобувался».

Видел себя в форме

Алексею Черняк нравилось все, что связано с дисциплиной и порядком — он обожал носить галстуки и пиджаки, любил форму. Анна Васильевна вспоминает, что почему-то Алексей с детства представлял себя именно в форме. Даже сон видел про то, что он в форме едет куда-то в поезде. С этим сном он связывал свое призвание и предназначение, но об этом чуть позже.

Из-за того, что в школу он пошел восьмилетним, в армию его призвали поздно — почти в 20 лет, когда он уже окончил ПУ-31. Собирался на службу втихаря. Родителям сказал за два дня до отправки. Но проводы получились шикарные. «У нас зал 22 квадратных метра, — рассказывает Анна Васильевна, — мы накрыли стол во весь зал, и он был полным друзей – одни мальчишки». А вечером был салют. Не по поводу проводов Алексея, конечно. Просто так совпало, что уходил он на службу 10 мая, а накануне Россия праздновала День Победы.

Служил наш герой в ракетных войсках на острове Кунашир. О службе вспоминал всегда с большой теплотой и грезил работой в силовых структурах. Был момент, когда после армии он работал в охранной службе «Комитет». «У нас на двери спальни, — смеется Анна Васильевна, — тут же наклейка «Комитет» появилась. Он гордился тем, что может защищать кого-то».

А потом Алексей пытался устроиться на работу в полицию. Тесты прошел на 100 баллов. «Так никто и никогда не проходил!» — восхитились экзаменаторы. Но в органы Алексею попасть была не судьба. Закрестили его на медкомиссии — нашли небольшое искривление позвоночника. Алексей впервые в жизни психанул и оскорбил старшего по возрасту, выдав доктору: «Вы тут сидите, вон у вас варикоз, а мне пишите сколиоз!» По дороге домой он даже расплакался от обиды. «Мамуль, может, мне на железную дорогу пойти работать?» — перебирал Алексей возможные варианты. Сон, в котором он видел себя в форме в поезде, не давал ему покоя.

Главное, чтобы была «Россия»

«Леша был очень разборчив в одежде, — вспоминает мама. — Нет, он не гонялся за иностранными брендами или модными вещами. У него был другой пунктик — он всегда искал шапки, футболки, ветровки с надписью «Россия». Когда мы стали собирать его на СВО и купили форму, он заставил меня сходить в ателье, чтобы ему сделали нашивку в виде триколора. А еще он, когда вахта выпадала на День Победы, всегда брал с собой пилотку. Я ему говорила: «Сына, а вдруг подкалывать тебя будут?» А он: «Да мне наплевать. У меня своя голова есть».

…Когда осенью 2022 года объявили мобилизацию, Анна Васильевна понимала, что Алексея вполне могут призвать. Ее догадки подтверждало то, что на очередную вахту сына все не вызывали и не вызывали. Но когда в дверь позвонили и спросили Алексея, она все равно растерялась и выпалила: «А чего вы к моему Алеше первому пришли?»

К сыну она прибежала в слезах. «Ты чего, мам?» — перепугался Алексей. «Тебя просили позвонить в военкомат, наверное, призовут…» «Ну и что? — спокойно ответил он. – Призовут — значит, пойду». И действительно ушел, хотя у него до этого была сложнейшая операция, и он вполне мог получить освобождение. Когда мама спросила: «Может, послушаешь врачей и повременишь с отправкой? Или вообще не пойдешь…», — возмутился: «Мам, я, по-твоему, лох, что ли!»

Мы — цивилевские…

Он уехал в Юргу 28 октября 2022 года. Звонил часто. «Мам, — взахлеб говорил в трубку, — мы – цивилевские! Это как кадыровцы, понимаешь, только мы – цивилевские! Никому не верь, кто говорит, что мы плохо обеспечены. У нас все есть». Анна Васильевна, всегда очень тонко чувствовавшая своего сына, слышала, как его переполняет гордость. И верила ему безоговорочно, потому что он никогда не обманывал ее. Тогда же он прислал ей фото у палатки. Лицо – сосредоточенное, рука сжата в кулак. Глядя на ту фотографию, Анна Васильевна сразу поняла, что настроен ее сын решительно.

«Чего уж греха таить, — говорит Анна Васильевна, — были в их части ребята, которые не понимали, куда идут, и воспринимали это как игру или приключение. Леша точно понимал, что он идет на войну. Настоящую войну». И готов был драться. Не зря же сжал руку в кулак. Удар благодаря боксу у него был поставленным. Этого кулака отведал один из его горе-сослуживцев, который все подначивал Алексея: «Ты чего не пьешь? Спортсмен, что ли?» Алексей долго терпел и даже как-то обмолвился маме, ставшей во время телефонного разговора свидетелем этих подначиваний: «Мам, так охота дать ему в бубен». И позже все же дал. Но сослуживец после этого даже не обиделся. Встал, отряхнулся и удивленно выдал: «Ну вот, а говорил, что не спортсмен…».

На своем месте

В военной части Алексей заболел воспалением легких. Из больницы его выписали 12 декабря. А его полк уходил на СВО 14 декабря. Справка-освобождение действовала до 15 января следующего года.

«Я пойду со своими ребятами», — сразу сказал Алексей. «Мы даже впервые в жизни поругались с ним из-за этого», — вспоминает Анна Васильевна. Но сын был непреклонен. За два дня дошел до начальника части и убедил его закрыть глаза на справку и включить в список отправляющихся на СВО.

…23 декабря он позвонил маме из Ростова, прямо из поезда. Был спокоен: «Мам, я на месте. Я помылся, побрился…» Вот он, его сон – он в форме и в поезде. Он – на месте. На СВОЕМ месте, которое так долго искал. «Где ты, сынок, там помылся?» — удивилась мама. Ее чистюля-сын себе не изменял.

…А дальше были томительные дни ожидания звонка. «Я знаю своего сына, если бы он мог, он бы обязательно позвонил», — говорит Анна Васильевна. Но телефон молчал. 25 января мама поняла, что случилась беда, и поехала в военкомат. Военком стал делать запросы. Анна Васильевна очень надеялась, что, возможно, сын ранен или в плену. Хотя он, уходя, твердо сказал: «Живым в плен не дамся». А потом… Потом ее пригласили в администрацию. «Когда я увидела военкома с бумажкой в руках, я все поняла…», — говорит Анна Васильевна.

Что там произошло, достоверно неизвестно. Анна Васильевна, опираясь на документы, звонок из Луганского госпиталя и рассказы сослуживцев, сама выстраивает логическую цепочку. Служить ее сын был зачислен в 3-й мотострелковый взвод 2-й мотострелковой роты 2-го мотострелкового батальона войсковой части №41885. Вероятно, практически сразу по приезде их бросили на передовую. В боях за село Чернопоповка Северодонецкого района Луганской области он попал под минометный огонь и был смертельно ранен. Умер в госпитале г. Луганска от кровопотери. Награжден орденом Мужества посмертно.

Мы можем

Года за полтора до отправки на СВО Алексей стал говорить матери, что у него ощущение, что в 35 лет все в его жизни изменится, что будет стабильность. В 35 лет его не стало… Что он имел в виду, говоря про стабильность? То, что найдет свое предназначение? У мамы много вопросов. Она корит себя за то, что не успела сохранить ту последнюю фотографию Алексея. Расстраивается, что Алексей, которого очень любили девчата, так и не создал свою семью, хотя сынок у него есть.

А я подумала: мы не можем вернуть матери ее погибшего сына и это потерянное фото. Но мы можем другое. Мы можем помнить. Верить, что СВО закончится. Что наши ребята вычистят братскую страну от нацистской нечисти. Что обязательно победят всех, кто хочет, чтобы нашей страны и всех, кто с гордостью говорит «Я – русский!», не существовало. Наведут там порядок – такой, как любил Алексей Черняк, погибший за интересы свой страны, своей России. России, которая, как показало время, была для него не просто нашивкой на одежде, а любовью всей его жизни. И памятник в честь этих ребят обязательно поставят. И салюты дадут. В их честь дадут!

А пока… Пока мы просто сохраним его образ в памяти – на фоне военной палатки, в военной форме, с высоко поднятой рукой, сжатой в кулак. Рукой, никогда не поднимавшейся на тех, кто слабее, но способной «дать в бубен» любому, кто покусится на нашу Россию и обидит тех, кто гордо и громко заявляет о том, что он – русский!