Соцработник спешит на помощь

Затворники поневоле

Из шести подопечных Марины Юрьевны я пообщалась с пятью. Всех их “затворниками поневоле” сделала болезнь. Инсульт, инфаркт, гипертония, артрит, болезнь Паркинсона — недуги один тяжелее другого. Но еще тяжелее осознание того, что то, что сделать еще пять-десять лет назад не составляло особого труда, сегодня стало для них непосильным.

Затворничество гнетет большинство из подопечных Марины Юрьевны не только и не столько из-за невозможности самостоятельно ходить, куда хочется, и делать, что хочется, сколько из-за вынужденного, непривычного для них одиночества. «Мне кажется, что когда-нибудь я разучусь разговаривать», — жалуется Зинаида Зотовна Авраменко. «Я привыкла к общению, мне нравится каждый день узнавать от людей что-то новое, делиться впечатлениями от прочитанной книги или увиденного фильма, и я по-настоящему страдаю от того, что сейчас не могу этого делать, как раньше», — по-своему вторит ей бывший учитель истории Людмила Семеновна Загадина. «У меня бывают такие приступы, когда я в одну секунду застываю на месте и не могу даже пальцем пошевелить. Чтобы вывести меня из этого состояния, кому-то достаточно просто аккуратно потянуть меня за руку, только чаще всего сделать это некому, потому что рядом никого нет», — рассказывает Нина Петровна Грибулина.

Когда некому руку подать

До знакомства с Мариной Юрьевной Шаляпиной я была уверена, что соцработники обслуживают только тех, у кого совсем нет близких. Оказалось, что это не так. У всех подопечных Марины Юрьевны есть дети. И не подумайте, что это какие-то черствые люди, бросившие родителей под старость лет. Просто они не имеют возможности ухаживать за ними постоянно: живут в другом городе, заняты на работе, сами болеют… Они, конечно, звонят родителям, приезжают в гости, везут полные сумки подарков, но быть с матерями каждый день не могут. Конечно, дети зовут родителей жить к себе. Но старики отказываются. Кто-то из-за страха бросить родной дом, а кто-то из-за уверенности, что до детей просто не доедет по состоянию здоровья.

Для таких семей и пожилых людей социальный работник – это спасение, единственный выход из сложившейся ситуации. И как показывает практика, таких семей немало. Только в данный момент на учете в Центре социального обслуживания Гурьевского района находится 970 человек. Среди них не только пожилые, но и молодые люди на инвалидности.

А с 1 января 2015 года вступил в силу закон, по которому соцработники теперь имеют право предоставлять социальные услуги не только гражданам пожилого возраста и инвалидам, но и более молодым людям, попавшим в ситуацию, когда им требуется помощь соцработника, например, тем, кто недавно перенес операцию и не может сам себя обслуживать.
 
И швец, и жнец…

Труд Марины Юрьевны и ее коллег — не из простых. Тут, кажется, надо знать и уметь все, причем не делить труд на “мужской” и “женский”. В перечне услуг, которые может предоставить соцработник, более 80 наименований. Среди них не только такие простые, как приготовление пищи, покупка продуктов и работа по дому, но и отнюдь не простая для женщины услуга – “колка смерзшегося угля”, а еще – помощь в оформлении документов, получении мер социальной поддержки, содействие в госпитализации и многое другое. Конечно, услуги эти не бесплатные, но расценки, прямо скажем, символические. Например, один час приготовления пищи стоит 7 рублей 20 копеек, доставка одного ведра угля – 1 рубль 20 копеек, а покупка продуктов — 3 рубля 80 копеек.

За месяц работы Марины Юрьевны у живущей в коммунальной квартире Марии Ильиничны Комарициной в общей сложности “набегает” чуть больше 100 рублей. Но, по словам Марии Ильиничны, платы этой она особо и не замечает. В частном секторе работы для соцработника больше, поэтому люди платят от 200 до 500 рублей в месяц. Но никто из них не жалеет об отданных за услуги соцработника деньгах. Говорят, что не каждый сможет быть таким универсалом, как “их Мариночка”, проработавшая на этом месте уже 17 лет. Хвалят ее не только за исполнительность и легкий характер, но и за умение поддержать разговор на любую тему, умение выслушать, особый дар — понимать без слов, а еще — чуткость, позволяющую посидеть со своими подопечными ровно столько, сколько им нужно.

…Пожилым людям угодить не просто, но все “бабулечки”, к которым Марина Юрьевна и другие соцработники спешат каждое утро, безоговорочно доверяют им и даже зачастую считают их членами своей семьи: радуются их приходу и скучают, когда они уходят, а главное — их всегда ждут. Ждут, как близких и родных людей, с которыми не только можно осилить самое непростое дело, но и просто перекинуться добрым словом.