"Служба спасения» с вёдрами и коромыслом

– Сегодня мне гораздо легче будет все успеть, ведь мы на машине по адресам будем ездить, – с облегчением говорит Наталья Ивановна, усаживаясь в редакционный автомобиль. – Много времени уходит на путь пешком от одного дома до другого, ведь мои старички живут на разных улицах.
Пока мы едем до адреса, Наталья Ивановна охотно и даже с удовольствием рассказывает о своей работе.

– Сейчас я обслуживаю 5 человек, из которых одна бабушка живет в квартире, остальные – в частных домах. Три раза в неделю – в понедельник, среду и пятницу – я посещаю своих подопечных. Кому угля принесу, кому воды, бывает, в доме приберусь, зимой снег откидываю да дорожки разметаю и, конечно же, продукты покупаю. Работы мне хватает и в частных домах, и в квартирах. А в остальные дни недели в основном по инстанциям хожу: одним моим старичкам льготу какую оформить или продлить пришло время, другим – справки заверить, кого-то на прием в поликлинику записать… Весь день, бывает, пробегаю. А подопечные у меня все хорошие, я со всеми нахожу общий язык. Хотя слово «подопечный» мне не нравится – какое-то казенное, больше нравится называть их бабулечки и дедулечки мои усыновленные. Они же для меня как дети: такие же беспомощные, такие же любопытные, а порой и капризные.

…Мы останавливаемся у старенькой покосившейся избы. Первой во двор уверенно заходит Наталья Ивановна. «Вы не бойтесь, собака привязана с огорода», – по-хозяйски объясняет она мне. Толкаем дверь – заперта. «Не дождалась баба Тоня, уже закрылась, – говорит она. – Я же как часы: полвосьмого утра уже у нее, она даже дверь открывает к этому времени, сама в доме ждет у окошка. А сегодня мы запоздали, уже половина девятого».
На наш требовательный стук выходит хозяйка. «Наташенька, я уж думала, что ты не придешь сегодня, – запричитала бабушка. – Ох, кому я, старая, нужна на белом свете кроме тебя? Да ты сегодня не одна. А ты кто такая будешь?», – обращается баба Тоня уже ко мне, и, не дождавшись ответа, начинает рассказывать о себе – ведь появилась возможность поговорить с незнакомым человеком.
Баба Тоня – инвалид с детства по слуху. Так распорядилась жизнь, что в свои восемьдесят лет она осталась совершенно одна. И доживать ей помогает Наталья Ивановна, которая для бабушки и дочь, и подруга, и помощница.
Я слушаю бабу Тоню, а Наталья Ивановна уже сходила за водой, разлила её по кастрюлям да ведрам, принесла ведро угля, подмела у входа… Баба Тоня, глядя на помощницу, начинает мне её нахваливать: все без подсказок знает и делает все правильно, даже журить её не за что.

Потом Наталья Ивановна выкладывает на стол продукты и садится заполнять журнал отчетности.

– Наташ, мне б семена купить надо. Да, наверное, я сама уж куплю, а то ты не знаешь какие, – как бы мимоходом говорит бабуля.

– Так вы мне расскажите, я и куплю, что надо, – предлагает Наталья Ивановна.
– Да нет, я все-таки сама, вот голова немного пройдет, схожу в магазин, здесь недалеко, – отговаривается баба Тоня, и Наталья Ивановна с ней не спорит: понятно, что старушке хотя бы что-то посильное хочется сделать самой, как в былые годы.

– Ну, до свидания, девоньки! Приезжайте ещё, – приглашает баба Тоня и еще долго смотрит нам вслед, как бы говоря, насколько ей тяжело опять оставаться одной в четырех стенах.

…Следующие «усыновленные» Натальей Ивановной бабушка и дедушка тоже ждут нас, облокотившись на забор. На вид супруги еще довольно бодрые, но на старости лет много горя вошло в дом этих людей: умерла единственная дочь, мужу сделали операцию, а жена от переживаний совсем ходить перестала… Вот и получается, что надежда у них только на помощь Натальи Ивановны.
– Да вы присядьте, отдохните, расскажите, что нового в городе делается, – хлопочут супруги и тут же заводят разговор про свои заботы, тревоги. Я слушаю хозяев и понимаю, насколько им даже вдвоем одиноко, потому что нет рядом близких и родных людей, вот и выговариваются от души.

– Я вот вам тут продукты купила, какие просили, а в пятницу к моему приходу не забудьте дверь в баню открыть, я сразу воду начну возить, – наказывает им Наталья Ивановна, а сама что-то пишет в журнале.
Потом она наносила в дом воды, угля, дров на растопку. Каждую пятницу в этой семье банный день, и Наталье Ивановне приходится таскать воду в баню. Зимой добавляется расчистка снега от ограды до входной двери. Уж досталось ей этой зимой, снегу было много, приходилось бороться с ним почти каждый день.

Провожать нас супруги выходят тоже вместе. Уже у ворот дедушка мне тихонько шепчет: «Наташенька у нас – золотой человечек. И работящая, и веселушка, и заботливая. Побольше бы таких людей, тогда и жить было бы лучше».

…К следующей бабушке поднимаемся на третий этаж многоквартирного дома, стучим в дверь. За дверью слышны шаги и веселый голос: «Наташенька, спала бы еще да спала, ну кто тебя так рано заставляет по нам, старикам, бегать?»
Как говорит Наталья Ивановна, с домашними делами пожилая хозяйка сама справляется, ей только продукты надо покупать да когда какие документы сделать. Больше эта женщина страдает от одиночества, ведь с тех пор, как умер ее супруг, даже поговорить не с кем. Правда, приезжают правнуки в гости, уж тогда наговорится бабушка с ними, а потом опять живет воспоминаниями.

– Наташ, да ты поставь там сумки на кухне, иди к нам, поговорим, – кричит бабушка, а сама меня усаживает на диван и первой начинает разговор. – Я Наташе доверяю как самой себе. Уверена, что она никогда не обманет, а главное, всегда посидит со мной, поговорит, послушает меня. Знаете, однажды в соцпомощи мне заявили, что забирают у меня Наташеньку и дают другую помощницу. Так я там такой скандал закатила: отдавайте мне мою Наташу, и всё тут. Отстояла я свою помощницу. Теперь мы опять вместе.
Показывая на потолок с черными потеками, хозяйка жалуется, что этой зимой потолок стал протекать, стены промерзли, а бороться с этим безобразием опять-таки помогают соцработники. А потом хвалит и хвалит этих добрых и заботливых женщин.

– Девочки, ну что ж вы так мало у меня посидели? Наташа, в следующий раз я тебя так быстро не отпущу, – грозится на прощание бабушка и закрывает за нами дверь.

…Теперь уже я прощаюсь с Натальей Ивановной, дальше она идет одна — в частный дом, где ее ждет такая же одинокая и беспомощная старушка, как и предыдущие ее «усыновленные». Наверное, уже у окна сидит, выглядывая на дорогу, не идет ли там ее первая и единственная помощница Наташенька. А соцработник, зайдя по-хозяйски в дом, возьмет ведра в руки – и за водой на колонку.

«Служба спасения» с ведрами и коромыслом… На мой взгляд, это не совсем шутка, ведь Наталья спасает от беспомощности и одинокой старости больных стариков. И не столько ведрами и коромыслом, сколько добрым словом, пониманием и участием.