Он защищал Москву
Передо мной сидит самый что ни на есть настоящий участник знаменитой Бородинской битвы под Москвой Иван Аксентьевич Зубов, воевавший, между прочим, в не менее знаменитой 32-й Краснознаменной дивизии под командованием новокузнечанина В.И. Полосухина. Я же держу в руках одну из военных фотографий Ивана Аксентьевича с четырьмя такими же, как он сам, юными мальчишками и с ужасом «перевариваю» услышанное:
- Из пятерых только я жив и остался. Кого не покорила война, забрали года.
Боже, как мало их осталось! И от этого вдвойне обидно наблюдать, как здоровенный детина в магазине обрывает просьбу ветерана подать ему, если можно, булку хлеба без очереди: "Ты что, дед, думаешь, раз стрельнул, теперь будешь век без очереди ходить?" И «дед», держась рукой за сердце, отходит ни с чем…
А ведь в 41-м году под Москвой с винтовкой образца 1830 года против вооруженных новейшей техникой немцев Иван Аксентьевич защищал и этого грубияна: «Страшно было. Когда говорят, что страха не было, я не верю. Вот она — смерть — перед тобой, а мы еще и жизни не видели. Как тут коленки не задрожат, если на тебя идут танки? Они-то бронированные, им что? Мы, желторотые, воевать не умели. Слышим звук снаряда, падаем, а он сроду и не к нам летит. В омском пехотном училище, куда нас привезли в июле сразу после мобилизации, мы проучились всего несколько месяцев. 20 октября — приказ Сталина: «Расформировать училище, курсантов бросить на оборону Москвы». А мы-то думали, будем учиться как и положено — два года, и сетовали, что война кончится, а мы даже и повоевать не успеем. Приехали на фронт как пополнение в 32-ю Краснознаменную дивизию под командованием Полосухина. Ее уже на подходах к Москве сильно «потрепали» немцы. Участвовали в исторических боях на Бородинском поле, более того, наша батарея стояла на одной высоте, что и батарея Раевского в 1812 году».
Там же, под Москвой, Ивана Аксентьевича ранило в ногу. Несколько месяцев он отлежал в госпитале в Иваново. А когда в феврале 42-го года выписался, его послали на ускоренные курсы в Мытищи. Вернулся на фронт он уже младшим лейтенантом: «После госпиталя всем хотелось вернуться в свою часть. Я тоже попросился к товарищам. Тут уже попроще стало — немцы стали отступать. Но идти за ними жутко было. Они же сжигали все дотла перед своим уходом. Наши деревни превращали в пустыню, только обгоревшие трубы оставались. К тому времени и оружие стало появляться. Особенно немцы боялись нашу шестнадцатизарядную «Катюшу». Уже после объявления капитуляции во время сдачи один из немецких полковников, как сейчас помню, Шлюпке его фамилия, сказал: «Когда «играла» ваша «Катюша», мы часами не могли поднять солдат из траншеи». А мы шутили: «Их «Андрюша» (у немцев был подобный, только шестиствольный, миномет) не стоит нашей «Катюши». Не будем замуж выдавать».
Там же, на фронте, Иван Аксентьевич вступил в партию: «Мы тогда Ельню взяли. А перед этим я написал заявление с просьбой принять меня в партию. На следующий день после удачного боя мне выдали партийный билет».
Закончил Иван Аксентьевич войну уже с четырьмя звездочками капитана: «Когда услышали о победе над немцами, прыгали до потолка. Я сам себе кричу: "Ванька! Ты жив?" Кто ж думал, что в такой войне можно живым остаться? Немцы — достойные противники были. Но они воевали с целью захвата, а у нас позади семьи были».
По окончании войны капитана Зубова направили для прохождения дальнейшей службы в Закавказский военный округ: «Солдат-то всех распустили, а меня ни в какую. Говорят, всего 24 года, и опыт такой войны. Тебя отпустить, кого ж тогда оставить?»
Демобилизовавшись, Иван Аксентьевич отучился три года в школе рабочей молодежи: «Я сам-то из деревни Харитоново Алтайского края, там и школы то не было. Когда в Гурьевск приехали, я старше своих одноклассников был. А потом денег не хватало. Вот и не доучился. Пошел в ФЗУ на сталевара. Даже перед войной год успел отработать».
Вернувшись с войны, Иван Аксентьевич хотел вновь устроиться на завод. Но как партийного его направили в аппарат райкома, в отдел пропаганды. Потом — учиться в Кемеровскую партийную школу: «Учиться нелегко было. Жили на одну мою зарплату. К тому времени я уже женился, и у нас с Ниной Яковлевной уже два сына было. Жили с родителями».
Уже позже, в 1961 году, Ивана Аксентьевича избрали первым заместителем председателя горисполкома: «Я заведовал медициной, культурой, образованием. Тапочки в больнице всегда были!».
Много куда еще направляли работать Ивана Аксентьевича Зубова. И всегда это были самые ответственные дела: «Но перед пенсией я все же вернулся на завод. Правда, не сталеваром, а экономистом». Так и прожил Иван Аксентьевич до самой пенсии с пользой для Отчизны: «Я и сейчас по мере возможности стараюсь быть активным, если куда приглашают выступить для молодежи, не отказываюсь. Они должны помнить о войне».
Только вот как тот грубиян не хочет помнить и чтить наше прошлое, так и родина забыла о своих бойцах: «До 85-го года совсем она забыла о нас, простых солдатах. Мы уж и сами стали сомневаться, участвовали ли мы в этой войне». К 40-летию со Дня Победы правительство вдруг вспомнило о защитниках Отечества из провинции: «Нас стали приглашать на места сражений, устраивать встречи ветеранов. Мы увиделись, а узнать-то друг друга и не узнали. Шутка ли, 40 лет прошло. Расстались безбородыми, а встретились седыми. Да и годы уже не те. Много не поездишь. Билеты дорогие, и здоровье не то"...
Добавить комментарий
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи. Комментарий появится после проверки администратором сайта.