Творчество наших читателей

Учитель-логопед детского сада «Солнышко» с. Малая Салаирка Анна Степановна Гавриленко представляет свою авторскую логопедическую познавательно-речевую сказку «Что случилось в речевом государстве царя Рокота» в помощь родителям, чьи дети имеют проблемы с развитием речи, учителям-логопедам и учителям начальных классов.

 В некотором царстве Речевом Государстве, жил да был царь. И звали его Рокот. И была у него дочка Егоза — Веселые глаза, в народе их все звали  Громом и Молнией. Единственным ее развлечением было играть с тучами в чехарду и салки. Она блистала на небе своей озорной улыбкой на радость отцу, а он любовался, как она весело резвится и радостно рокотал на всю округу: «Рррррадуйся нарррод, какая она озорррница!».

Но жителям было не до веселья. Ведь в это время начиналась страшная буря. Небо покрывалось черными тучами, лил сильный проливной дождь, даже часто с градом и дул ураганный ветер, который регулярно присылал в дар Рокоту сосед Ветродуй. Жители — звуки прятались в свои домики – буквы, закрывали глаза и уши, но все равно это их не спасало: буквы промокали, от холода и страха дрожали  и жалобно пели свои песенки: «М-м-м», «Ш-ш-ш»… но царевна резвушка ничего этого не замечала и хотела блистать на небе каждый день.

Однажды она притворилась больной и жалобно сказала отцу : «Ах, я заболела! Меня вылечит только то что я буду сверкать на небе как можно чаще, а лучше – каждый день, иначе я умру от тоски и скуки. Попроси соседа Ветродуя, чтобы он каждый день присылал грозовые облака и ураганные ветры в наше государство, тогда я каждый день буду веселая и здоровая».

Что ни сделаешь для любимой дочери. Попросил царь Ветродуя и тот с удовольствием согласился. И в Речевом Государстве каждый день была гроза. Однажды, когда царевна Молния играла в очередной раз с тучами, она не смогла перепрыгнуть с тучи на тучу и упала вниз прямо на дерево! Оно горело ярким пламенем, а царевна весело смеялась! И надо же было такому случиться, что именно под этим старым дубом очень любили собираться вместе и петь  десять поющих букв.

Вот и в этот день они пели так красиво, что даже птицы замолкли и заслушались. Когда началась гроза, буквы-певуньи  решили остаться под кроной дерева и спрятаться от дождя. В это время и упала Молния яркой стрелой на дерево! Дуб вспыхнул, как спичка, и ярким огнём осветил певуний! Стало так жарко, что буквы обожглись и покраснели от ожогов! От боли и страха они разбежались кто куда,  громко крича: «А! О! У! Э! Ы! И! Я! Е! Ё! Ю!»

Но их никто не слышал, ведь Рокот в это время очень громко рокотал от удовольствия, глядя на расшалившуюся дочку. Когда закончилась гроза и царевна с царём ушли на покой, буквы-певуньи снова собрались все вместе и пошли к ручью, чтобы смыть с себя красную краску от ожогов. От боли они так голосили, что перекричали Горный Ручей, который от сильного дождя превратился в реку.              

Рокотун — водопад!

Буквы видеть он очень был рад,

Но не смог их отмыть, Громочей.

Буквы высохли от солнечных лучей

И все десять построились в ряд,

Но их красным остался наряд.

А ручей им сказал:

Вы прекрасные!

Голоса у вас звонкие ясные!

И Горный Ручей — Рокотун назвал эти буквы ГЛАСНЫМИ за их звонкие голоса. «А красный наряд вам даже очень к лицу. Не горюйте, идите домой».

Прознали об этом самые строгие жители Речевого государства  Ш, Ж,Ц  и зашипели, зажужжали, зацокали. Голоса их были сердитыми, гордыми, твердыми. И лишь трое не сумели рассердиться, да так и остались добрыми, мягкими. Это были Ч, Щ, Й, но их добрый голосок не услышал никто в громком хоре шумных сердитых друзей.

Когда все устали и затихли, житель по имени З сказал:  «Ззнаете, их нужно наказать! Давайте попросим Волшебницу Речь, чтобы она их зззаколдовала, и чтобы они зззабыли, что они царь и царевна!». Так жители и сделали. Волшебница произнесла три раза свое заклинание: «Забудьте все, что вы знали, чтобы не сверкали и не рокотали!»

И наступила в Речевом Государстве тишина. Грозы не было. Царевна Молния заснула глубоким сном и превратилась в Спящую царевну. Царь Рокот замолчал и не появлялся из дворца. Шло время. И жители Речевого Государства заскучали. Они стали вспоминать, как красиво блистала на небе царевна, как веселился царь и весело рокотал. И вот диво – даже по ветру и дождю соскучились, ведь Горный Ручей высох без дождя и умер. Погибли все обитатели в нем, засохли деревья и трава по его берегам. Негде было баранам пастись. И снова позвали жители Волшебницу Речь и  стали просить ее помочь все вернуть на свои места. «Хорошо» — ответили она, – но я не знаю, что из этого получится». Она взмахнула своей волшебной палочкой и расколдовала царя и его дочку.

Резвушка сладко потянулась в своей прозрачной облачной кроватке и сказала: «Ах, как долго я спала – даже устала, хорошо бы мне отдохнуть – поиграть с тучками в салки. Отец, пойдем со мной! Ты попросишь соседа Ветродуя, чтобы он прислал свои тучи». Но царь Рокот молчал. Он не понимал, о чем говорит стоящая перед ним девочка. Он все забыл – забыл, как его зовут, что он царь Речевого Государства, и что у него есть дочка Молния. Царевна горько расплакалась и попросила Волшебницу Речь помочь горю. И все жители стали умолять Волшебницу помочь царевне в беде.

«Ладно, — смилостивелась Речь, — я верну память Рокоту. Для этого  пришлю вам в помощь одну из своих дочек – Рокоталочку. Она будет приносить царю Рокоту мои волшебные разноцветные дорожки. И когда Рокот все вспомнит и научится рокотать. Свершится чудо – царевна вновь будет весело резвиться с тучами, а Рокот радостно рокотать — громыхать. И хотя будет лить проливной дождь, сильный ветер разгонит черные тучи и на небе появится прекрасная, яркая, моя подруга Радуга».

Так оно и случилось. Дочка Волшебницы Рокоталочка стала каждый день приносить разноцветные дорожки и играть с царем в Повторялочку.Шагая по ним, сначала он научился узнавать себя. Потом потихонечку стал рокотать, рокотать в слогах – шажочках, в словах – дружочках, во фразах – стразах, в связной речи – быстротечи. Вспомнил Рокот как нужно говорить и попросил Ветродуя прислать свои тучи, и начался в Речевом Государстве дождь. Царевна Молния резвилась и весело смеялась, прыгая с тучи на тучу, а Рокот вновь радостно рокотал, любуясь ее блистательной красотой.

Ожил и загремел Горный Ручей. Проросла по его берегам трава, довольно заблеяли бараны. Надул паруса парусник. Проснулся рокотун – водопад. «Ну что, — сказали мягкие добрые и ласковые жители, обращаясь к десяти обиженным жителям певуньям, — довольны ли вы теперь?» Но те ничего не ответили. Тогда житель по имени З произнес: «Ззнаете, уважаемые жители Речевого Государства, нужно с гласными договориться, согласны?» «Согласны! — дружно сказали жители  — Мы даже согласны сменить свою одежду, как и они!»

Волшебница Речь взмахнула своей волшебной кисточкой и перекрасила жителей в зеленые и синие наряды, сказав при этом важные слова: «Отныне только самые сердитые жители — Ш, Ж, Ц будут всегда носить  только синие наряды и их назовем ТВЕРДЫМИ. Жители добряки — Ч, Щ, Й будут носить только зеленые наряды и их назовем МЯГКИМИ. Все остальные жители могут переодевать костюмы и быть то в зеленом, то в синем наряде – кроме ГЛАСНЫХ, которые станут носить с этого дня всегда только красную одежду. Согласны ли вы выполнять беспрекословно мой указ?» — «Согласны!» — дружным хором ответили жители. Гласные весело рассмеялись и сказали: «Здорово! Теперь мы вас будем называть СОГЛАСНЫМИ и станем все вместе дружить!»

 И наступило в Речевом Государстве согласие. И был тут пир на весь мир! Жители испекли огромный праздничный торт, на котором зажгли ровно столько свечей, сколько трудных испытаний пришлось пройди с Рокоталочкой царю Рокоту,  пришли ко дворцу и сказали: «Царь, мы решили отпраздновать твой день рождения. Приглашай своего соседа Ветродуя – будем веселиться!»

Вскоре на небе появились серые облака. Они принесли с собой не очень сильный ветер и дождь. Царевна стала резвиться и весело прыгать с тучки на тучку, царь довольно рокотал, а жители весело бегали по лужам и жужжали, шипели, звенели, кричали! Гласные дружно запели и – о чудо! – ветер разогнал тучи, и над Речевым Государством ярким коромыслом повисла Радуга!

Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец! А кто научился рокотать, как царь Рокот, вдвойне молодец!

Закат струился за окном,
Горел бубновой мастью,
А мы сидели за столом,
Судачили о сём, о том
И, в частности, о счастье.
Позднее, подведя итог,
Нервишки успокоив,
Никто из нас сказать не мог
А что оно такое?
Взгрустнули,
Так тому и быть!
Но всё ж понятно стало –
Коль счастье есть, то состоит
Оно из счастий малых.
По жизни каждому идти
Пришлось своей дорогой,
Но вот не довелось в пути
Нам счастье
где-нибудь найти
Одно. И сразу много.

Сидит у речки рыболов,
Червя в заливе мочит,
Он хочет, чтоб начался клёв,
Он большего не хочет.
Гремит за речкою гроза –
Дождем пролиться может.
На поплавке спит стрекоза,
И поплавок спит тоже.
Но вдруг, через какой-то срок
Прервался отдых грустный,
Нырнул под воду поплавок,
Поймалась рыба на крючок,
Огромная и вкусная.
Потом еще!
Потом еще!
Заброс, поклевка снова.
И вот уже потерян счет,
И счастье радостью течет
По сердцу рыболова.
И рыболов идет домой,
Минувшего во власти:
Он победитель,
Он герой!
И в том заливе, под горой,
Своё поймал он счастье.

Пройдись
по сумрачным лугам,
Остановись под зорькою,
Ромашку поднеси к губам
Красивую и горькую.
Отбрось занудливую спесь,
Словно окурок, в лужу,
И вот тогда поймешь,
Что здесь
Ты никому не нужен.
Жизнь от рождения дала
Тревоги и напасти,
И всевозможные дела
Не доведут до счастья.
И если долго гнуть хребет,
То можно стать богатым,
Но счастье все же не придет,
Никто его не подгребет
Серебряной лопатой.
И все равно, порой, судьба
Его приносит в клюве.
Сиди и жди.
Как тот рыбак.
Когда-нибудь да клюнет.

Борис  Кузнецов

В соседских огородах
постоянно
Мы с Вовкой
промышляли с неких пор,
Вот только огород
деда Ивана
Надежно охранял
глухой забор.
Направился дед с сумкой
к магазину,
Мы с Вовкою смекнули –
наш черед!
На стрём поставили
соплячку Нину,
Зашли через калитку в огород.
Но, может, Нинка
заигралась где-то,
Сигнал опасности
не прозвучал,
И над собою я увидел деда,
Увидел я и понял, что пропал.
Дед вел меня к отцу,
ругался глухо,
Он вспоминал и бога,
и чертей,
А, скрученное в трубку, мое ухо
От боли плавилось
в тисках его ногтей.
Отец сидел
в поблекшей гимнастерке
И, деловито молотком стуча,
В который раз уже
крепил подметки
К разношенным донельзя
кирзачам.
Он стоя выслушал
рассказ соседа,
Сапог не выпуская из руки.
Потом он,
низко поклонившись деду,
Сказал:
-Прости меня, Иван Лукич.
В лучистом свете
плавали пылинки,
Жужжала муха,
билась на окне,
А мама молоко
цедила в кринки
Сквозь марлю белую,
сложённую вдвойне.
Бельё для стирки
парилось в корыте,
И мыльный пар
глаза щипал слегка.
Сказала мама:
- И меня простите
за моего беспутного сынка.
Я ждал упреков,
ругани и трепки
За все мои паскудные дела.
Отец стучал,
вгоняя гвоздь в подметку,
Посуду мама мыла у стола.
Я жить решил
без шкоды и обмана,
Но я не знал еще,
с чего начать.
Я в тот же день
сходил к деду Ивану,
И с медом сотовым
мы пили чай.
Я огород полол,
вставал с рассветом,
Помыл полы,
хлам вывез со двора,
Подрался с Вовкой,
Нинке дал конфету,
Переколол у деда все дрова.
Потом мы с Вовкой
подружились снова,
Он позабыл про свой
разбитый нос.
Мы помогали
старикам и вдовам
Копать картошку,
убирать покос.
Нас время
на плечах своих помчало:
Ремесленное, армия, завод.
Нас педагоги всякие, бывало,
Учили разуму
и двигали вперед.
В намереньях и искренни,
и строги,
Но среди них встречались,
и не раз,
Занудливо пустые демагоги,
Прикрытые щитом
из пышных фраз.
Я слушал их,
а в памяти упрямо
То утро возвращалося ко мне:
Отец в поклоне,
дед Иван и мама,
И солнце августовское в окне.

Борис  Кузнецов

Жили-были дед и баба да правнучка Манечка. Ее родители-студенты учились-учились, да недоучились. Родилось дитё, Манечка. Привезли деду, бабе. Приедут, погостят на каникулах и уедут. Так и осталась Манечка у деда и бабы жить.
Дед с бабой очень любили правнучку Манечку. Коровку, курочек держали, чтобы всё свежее, домашнее было для правнучки. Стимул в жизни появился, помолодели. Манечка – как солнышко. Волосики золотистые, глазки голубые. Деду помогает по хозяйству управляться, коровку Милку загнать, за теленочком приглядеть, попасти, бабушке помогает в доме порядок навести, в магазин за хлебом сходить.

А тут потерялась телочка-второгодка. Ночь дома не ночевала, все обошли – не нашли. Манечка взяла свою хворостину – прут, который деда специально приготовил скотину загонять, пасти.

- Манечка, куда собралась? – спросила бабушка.

- Пойду по своим местам, я помню, где Зорька любила пастись, — ответила Манечка.

В начале Кедровки, чуть в стороне – взгорочек. На этом взгорочке – пасека Черемисина. Огибает пасеку травяная тропа, телочка любила там пастись. По ранней весне пронеслась здесь непогода – ураган. Навалило осинника на тропу. Манечка полезла через этот бурелом. Устала очень, осерчала на телочку: «Ну, попадешься ты мне, я тебя прутом-то настегаю!»

Залезла на очередную валежину, смотрит – внизу животина лежит, спит. Манечка со всей силы как стеганет прутом, еще раз замахнулась, а животное вскочило и кинулось дальше в тайгу – только шкура мелькнула.

Манечка дальше не пошла, слезла с валежины: «Пусть идут сами дальше ищут!»
Придя домой, прут на место поставила: «Идите дальше сами ищите, она убежала в тайгу».

Деда с бабой полезли по этому бурелому, пошли от того места, где лежало животное – и наткнулись на дохлого медведя. Не распознала Манечка животное в буреломе да траве, да что с нее взять, годочков-то всего шесть.

А у медведя от неожиданности, большого испуга случился разрыв сердца. Этот медведь редкую ночь не наведывался на пасеку, медведи очень любят медок. Пасечник завел свору собак, но и это не помогало. Лают они ночью, пасечник из ружья палит, а медведь все равно поваляет несколько колодок. Бывает, и с собой прихватит, ведь тайга рядом. Так несколько лет медведь проказил.

А год назад этот медведь таку беду сделал! Скота люди держали много, в каждом дому коровка. И был стадный бык. Где коровка загуляет, у того загона и ночует бык. А тут загуляла корова в загоне рядом с пасекой. Бык там ночевал, и медведь его то ли учуял, то ли просто наткнулся. Наскочил на него, вонзил когти в спину, бык вскочил, заорал благим матом. У медведя когти увязли в шкуре. Бык бежит по деревне, орет от страха и боли, а медведь сзади него тоже орет. Это в 4 утра было, когда уже светало, и хозяйки поднялись коров доить, управляться, а мужики – на работу собирались, деляны-то далеко, аж в Алтайском крае.

Как пчелиный рой деревенька поднялась, все на улицу повыскакивали. А медведь так по всей деревне и проехал на быке, около лесопилки рванулся и, содрав шкуру со спины быка, когти освободил и в тайгу кинулся.

А сейчас деревня, благодаря Манечке, освободилась от медведя. Пасечник Манечку задарил подарками, пришел к деду с бабой, принес меду, поблагодарил: «Вы теперь будете как моя семья, буду во всем вам помогать».

Акулина Шалаева

Когда день бросал седые тени,
Зажигались звезды в тишине,
Я к отцу взбиралась на колени:
«Расскажи мне, папа, о войне!»
Был ответ всегда немногословный,
Да и что ты мог мне рассказать?
Как под той лавиной многотонной
Очень не хотелось умирать?
Как бомбили вас на поле боя,
Как волнами дыбилась земля,
Как снаряд летел с истошным воем
И едва он не задел тебя?
И как танки шли сплошной стеною
На врага за Родину свою,
Чтобы долгожданною весною
Гордым маршем прошагать в строю…
И когда стояли на плацдарме,
То связист обычно первым был,
Он не верил несчастливой карме,
Просто он необходимым слыл…
Как тянулись долго эти годы,
Пропитались кровью и войной,
Только шли бесстрашно за свободу,
За любовь, за счастье, за покой.
Память наша пусть не оскудеет.
Ты давно лежишь в сырой земле.
Никогда уже мы не сумеем
Говорить с тобою о войне.

Звучали залпы празднично и свято,
И вновь весна взяла свои права.
Конец войне, идут домой солдаты,
Смахнув слезу обшлагом рукава.
Они, в свою идею веря слепо,
Бесстрашно шли к Победе напролом.
И умирали в жерновах нелепых
С единственной мечтой – увидеть дом.
И сколько полегло их, непорочных…
Вина их в том, что, Родину любя,
Они остервенело днем и ночью
Шли на фашистов, не боясь огня…
Ломали им хребет с фатальной силой
И не щадили своей жизни пыл,
Чтоб этот день – свободный и счастливый –
Когда-нибудь, но точно наступил.
Грохочет тихим отзвуком зарница,
Туман ложится в сонные поля.
Нам не забыть те дорогие лица,
Какие погребла сыра земля.

Солдатская вдова
Я вновь твои читаю письма, милый,
Нет слёз в глазах, а только боль и грусть.
Я эти письма сорок лет хранила,
Я эти письма знаю наизусть.
Я двадцать раз без устали плясала,
Казалось, что меня счастливей нет,
Когда от почтальона получала
Такой желанный тоненький конверт.
А в двадцать первом на казенном бланке:
«убит…», и жизнь теряет смысл свой.
И суждено на нашем полустанке
Мне самой молодою быть вдовой.
Уже давно не ждут родных и близких,
И мало тех, кто помнит о войне.
А я всё жду, твои читая письма,
Которые с войны ты пишешь мне.
Не стану плакать, утирая слезы,
Ты не погиб, я знаю, ты живой.
Ты в Трептов-парке с девочкой спасенной
На страже мира вечный часовой!

Неизвестный солдат
Неизвестных солдат не бывает,
Все известны, кто в бой уходил.
Только кто-то в бою умирает,
А кому-то Бог жизнь подарил.

Вот москвич коренной Анатолий,
Вот Муса из Казани самой.
Их война беспощадно скосила,
Не вернулись ребята домой.

Но ведь знают в далёкой Сибири,
Что их Вася погиб как герой
То ль в Смоленске, а то ль в Украине,
Защищая любимых покой.

Неизвестных солдат не бывает,
Провожали на фронт дорогих.
Только многие так и не знают,
Где их сын отдал жизнь за других.

Эхо войны
Где шли бои, теперь растут цветы,
Цветут цветы неукротимо буйно.
Родник журчит в ложбине чистоструйный,
Над ним склонили головы кусты.
Здесь шли бои, жестокие бои,
Земля была коричневой от крови,
А нынче вечер здесь насупил брови
И тишина звенящая стоит.
Но вам деревья могут рассказать –
В их памяти хранится ужас схваток,
И как родного русского солдата
Пытались здесь распнуть и растерзать.
Но хрупкие берёзки в летний зной
Стеною на пути врага вставали,
От пуль солдат собою прикрывали
Своей душистой нежною волной.
…И сколько их погибло в той войне,
Берёзок русских и солдат России!
Чтоб небо было над землёю синим,
Чтоб жаворонок вился в вышине.

Без вести пропавшим

В.Г. Мединскому,
руководителю
группы «Поиск»
г. Мичуринска
и всем поисковикам
посвящается.

Давным-давно
окончилась война,
И поколенье
выросло другое,
Но многим мысли
не дают покоя:
Где без вести пропавших имена?
Нам написали:
«Без вести пропал…»
На порохом пропахнувшей
бумаге.
И всё. Ни строчки
о его отваге,
И ничего о том, где воевал,
Где похоронен
дорогой отец,
И про его
награды боевые…
Куда нам принести
цветы живые
От наших добрых,
пламенных сердец?
Давным-давно
окончилась война.
Стоят в тени деревьев
обелиски,
И дополняются все время
в списках
Не без вести погибших
имена.