Драма со счастливым концом

Не драма, так трагедия

На работу в травматологию ее взяли с испытательным сроком. Сначала постовой, а потом и перевязочной медсестрой. Для обычного человека «травма» и без испытательного срока — то еще испытание, ведь здесь что ни пациент, то «драма» или «трагедия», а бывает и «боевик» с продолжением. Ножевые ранения, переломы, ссадины, обморожения, ушибы, вывихи, ожоги — не всякий опытный медик выдержит такие эмоциональные нагрузки, не то, что начинающий. Но Надежда Михайловна полюбила это отделение всей душой.

Немое «кино»

В 1980 году, после объединения операционных блоков «травмы», хирургии и гинекологии, Надежда Михайловна была переведена на должность операционной сестры. Премудростям профессии ее учили Надежда Булычева, Галина Голубина, Любовь Черенева. Это были Медсестры с большой буквы — грамотные, честные, с огромным стажем работы. Честность в сестринском деле, сразу уточняет Надежда Михайловна, это не про то, что ты взял что-то чужое, а про то, что пациенты тебе безоговорочно доверяют, знают, что ты не перепутаешь лекарства, на совесть обработаешь инструменты.

15 лет назад Надежду Михайловну назначили старшей медсестрой оперблока, и учить молодежь стало ее заботой. Один из главных секретов — это понимать докторов во время операций без слов. В отличие от кино, где герои эффектно просят подать зажим или салфетку, реальные врачи на операциях об этом почти не говорят. Грамотная медсестра и так должна знать ход любой операции не хуже доктора и предугадывать, какой инструмент в данную секунду ему нужен. Врач только подумал о зажиме, а медсестра уже протягивает его. Поднял глаза, а Надежда Михайловна уже поняла, что нужны нитки. Причем доктора у операционного стола могут меняться, а медсестры остаются. Бывало, что в операционной Надежда Михайловна проводила большую часть смены по нескольку часов кряду!

Кино не будет

По журналистской традиции спрашиваю Надежду Михайловну про запомнившиеся случаи. Она перебирает в памяти свою ежедневную работу: аппендициты, кесаревы сечения, внематочные беременности, ножевые ранения, переломы и… затрудняется сказать про какой-то конкретный случай. Оно и понятно. Любой из них возьми, и он будет особенным. Но запомнившийся ей случай все же есть: однажды на операции она сама упала в обморок. В тот день кесарево делали ее дочери, и Надежда Михайловна пришла в операционную не в качестве медсестры, а для того, чтобы поддержать родного человека и снять на видео важный для их семьи момент. Когда внук сразу не закричал, Надежда Михайловна разволновалась и потеряла сознание. Конечно же, ничего не засняла…

Драма со счастливым концом

«Не верю. Драмы со счастливым концом не бывает!» — наверняка сказал бы здесь уже Станиславский. «Бывает!» — поспорила бы Надежда Михайловна.

Конечно, реальность такова, что далеко не всегда больничные истории заканчиваются «хэппи эндом», как нам бы хотелось. Это жизнь, а не кино. Бывает, в больницу поступают люди с травмами, не совместимыми с жизнью, запущенными опухолями или тромбозами, бывает, что приходится удалять придатки женщинам, мечтающим о детях... И это, по словам Надежды Михайловны, всегда горе и трагедия не только для пациентов и их родных, но и для медиков. Пациенты не видят, но на таких операциях иногда не могут сдержать слез даже крепкие мужики-хирурги, не то, что сердобольные медсестры. И именно эти случаи, а не счастливые, против воли врезаются в память и не отпускают медиков долгие годы.

Тем не менее истории со счастливым концом в практике Надежды Михайловны есть, их много, гораздо больше, чем драм. Среди них не только история ее внука, который, несмотря на стихийно закончившиеся съемки, все же закричал, и теперь, как и двое других внучат, растет бабушке на радость, но и спасение мужчины с ножевым ранением в сердце. А еще — уникальный, разбиравшийся даже в области случай, когда наши медики подняли на ноги мужчину с ожогом тела почти 90 процентов. Этого мужчину пришлось долго держать на аппарате ИВЛ, который в те годы был ручной. Медсестры по очереди круглые сутки качали аппарат, чтобы пациент мог дышать, ухаживали за ним. И он выжил, наперекор статистике и «киношной классике жанра» выкарабкался, доказал всем, что и драма бывает со счастливым концом.