СТАТЬИ МИХАИЛА НЕБОГАТОВА 1940-х – 1950-х гг. О ТВОРЧЕСТВЕ НАЧИНАЮЩИХ ПОЭТОВ

Маковкин Л. Глубже изучать жизнь. – Кузбасс. – 1952. – 27 сентября. – С. 3;

Мостков Ю. «Солнечные дни». – Сибирские огни. – 1952. – № 5. – С. 176 (подпись М. Юмов. –

Творческий псевдоним журналиста Юлия Мосткова, г. Новосибирск – Примечание Н. Инякиной);

Мальцев Ф. Первый сборник / Критика и библиография. – Огни Кузбасса. – 1953. – № 6. – С. 223;

Смердов А. Стихи о кузбасских шахтёрах. – Сибирские огни. – 1954. – № 1. – С. 170.

Статьи в журналах можно прочитать в моей книге «Фотографии души» (серия «Известный неизвестный Небогатов»: книга вторая. – Кемерово, 2013. – 183 с.: ил.) на именной странице М. Небогатова на электронной карте ГНБК имени В. Д. Фёдорова. Адрес доступа:

http://old.kemrsl.ru/documents/litmap/31/works/_dushi.pdf.

Эту статью – с критикой и литературоведением от Михаила Небогатова я предлагаю читателям лишь затем, чтобы они могли собственными глазами увидеть, насколько серьёзно занимался поэтическим творчеством будущий известный кузбасский поэт, как смолоду хорошо разбирался в поэзии, как умел видеть достоинства и недостатки в творчестве начинающих, таких же, как и сам он тогда, молодых поэтов, как ошибался в оценках тот же Л. Маковкин, говоря о том, что Небогатов не знает жизнь и людей, что поэзия его носит созерцательный характер, и представляет себе поэт всю жизнь и окружающую его действительность лишь в розовом свете.

Никого и ни в чём не собираюсь убеждать – просто предлагаю познакомиться с поэтом Небогатовым ещё и как с критиком и литературоведом, причём одним из тех немногих своих будущих собратьев по перу – профессиональных поэтов и писателей, кто бы так много и основательно писал о творчестве не только молодых, начинающих, но и собратьев по перу, то есть профессиональных поэтов.

Статей периода 1940-х – 1950-х у Михаила Александровича немного, и потому я познакомлю вас с каждой из них (единственное, о чём сразу предупрежу: не все газеты сохранились в хорошем состоянии, есть обрывы, не дающие возможность разобрать текст, но, тем не менее, основную мысль автора понять можно. Непонятные или плохо читаемые места обозначу значком: <…>).

Итак, МИХАИЛ НЕБОГАТОВ – КРИТИК И ЛИТЕРАТУРОВЕД, ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНСУЛЬТАНТ НА СТРАНИЦАХ ГАЗЕТЫ «КУЗБАСС» В НАЧАЛЕ СВОЕГО ТВОРЧЕСКОГО ПУТИ.

(1946)

О ТВОРЧЕСТВЕ НАЧИНАЮЩИХ ПОЭТОВ

Редакция газеты «Кузбасс» ежедневно получает рукописи с рассказами, очерками, стихами начинающих авторов.

Пишут люди разных профессий и возрастов, с различным уровнем образования и способностей, но всех их роднит единое стремление – отобразить художественными средствами сегодняшний день во всём его величии и многообразии. Преобладающее место в присылаемых материалах занимают поэтические произведения. Поэтому в первую очередь хочется поговорить о стихах.

Многие товарищи пробуют писать стихотворения, не задумываясь над тем, за какой ответственный труд они берутся. При таком отношении к своему творчеству понимание поэзии определяется лишь формой, наличием рифмованных слов, заключённых в рамки того или иного размера. Отсюда создаётся мнение, что стоит выдержать это требование – и стихи готовы к печати. Нет надобности опровергать такую ошибку. Вспомним великого русского критика В. Г. Белинского. В его статье «Признаки истинно-художественного произведения» есть ценное замечание по поводу творческого процесса: «Истинный поэт, когда пишет, видит перед собой всё своё стихотворение в его целости; ложный, написавши два первые стиха сразу и не думая, обыкновенно задумывается над двумя последними, и эта две последние обычно бывают обязаны своим явлением не самим себе, а рифме. Что же в этом случае значит рифма? – Чистейшую случайность, сестру произвольности, плодородную мать прозаиков»…

Видимо, не все начинающие писатели придают значение вопросам теории литературы. Чем же иным объяснить наивность некоторых молодых «поэтов», настаивающих на опубликовании своих сумбурных сочинений?

Вот письмо одного кемеровского товарища. Приводим дословно, с сохранением орфографии: «Отделу заказов издательства при типографии «Кузбасс». От Р. А., проживающего (адрес). Я попрошу вас очень убедительно дать мне ответ принимаются ли у вас от частных граждан заказы в отношении сочинённых людьми или стихов или написанные поэмы, повести, рассказы. Так вот я хотел бы если можно то отпечатать несколько жизненных стихов и вообще в дальнейшем продолжать свою работу. Так будьте добры дайте ответ если не затруднитесь, а для меня это толчёк в жизнь (Дата, подпись).

Комментарии излишни. Следует только познакомиться с одним из четверостиший «жизненного» стихотворения. Называется оно «Дождь». Первые строки настолько «образны», что едва ли сам Р. А. понимает их смысл: «Вот молнии сверкнули грозно и гром потряс поток речей. Ты скажешь, ветреная феба: «Можно!» И дождь польётся как ручей».

Такой «толчёк в жизнь» человека, который вместо того чтобы научиться грамотно писать и отличать редакцию газеты от швейно-обувного ателье, кроит рифмы и торопится сделать заказ на издание своей зауми.

А вот другой сочинитель – из Сталинска (ныне Новокузнецк. – Примечание Н. Инякиной). Этот уж и псевдоним придумал «Алтайский Сибиряк». В приписке к своим трудам он сообщает о том, что стихи его были напечатаны в литературно-художественном журнале московского издательства. Это сообщение нас обрадовало. Но радость оказалась преждевременной. Читаем первое стихотворение – «Сибирская досуга». Что это такое? Оказывается – «единственная красавица полей», с которой прощается лирический герой «Алтайского Сибиряка». Дальше упоминается «знакомая подруга, любовница поэзии моей». (Этого ещё не хватало!). Подруга подвергается обвинению в каком-то нечестном поступке: «Довольно, хватит притворяться, я знаю всё, зачем напрасно врать. Не лучше ль нам с тобой расстаться, чем глупую комедию играть».

Действительно, зачем разыгрывать комедию с причастностью к столичным журналам?

Возникает вопрос: почему люди, испытывающие потребность писать, считают, что можно стать писателем, не зная родного языка? Они вносят в стихи всё, что придёт на ум, жонглируют словами, перетасовывают их подобно игральным картам и затем выбрасывают на стол редактора, который почему-то должен разгадывать да ещё печатать эти безграмотные кроссворды.

До чего только не доходят легкомысленные стихотворцы! Недавно пожилой человек принёс в редакцию объёмистую тетрадь со стихами. Казалось бы, уж тут-то найдётся что-нибудь существенное. Открываем первую страницу и читаем заголовок: «Жизнь и её проявление». Должно быть, интересно! «Много в мире есть рассказов, много сказов и доказов, как народ наш нарождён и откуда взялся он». И в таком духе на протяжении четырех страниц. Начало следующего трактата ещё оригинальней: «Краткий очерк эволюционного развития человека». И снова: «Чтоб в жизни знать, кто как, откуда мог родиться, откуда взялся наш народ, весь человеческий наш род»… Мороз идёт по коже, когда подумаешь: а вдруг П. П. решит переложить в стихах полный курс математических наук. Совершенно очевидным фактом является то, что в своих литературных занятиях он «рубит дерево не по плечу».

Товарищ А. Г. (г. Киселёвск) прислал в отдел печати обкома жалобу на одного из членов Кемеровской литературной группы, который, разобрав его слабые стихи, посоветовал изучать произведения классиков. А между тем, у кого же учиться нам, если не у мастеров поэзии и прозы? Сколько полезного можно почерпнуть из их творений!

Обратимся снова к Белинскому: «Есть два способа, – говорит он, – выражать внутренний мир своих представлений: посредством чистой мысли – логически, и непосредственно – в образах. Этот второй, или непосредственный способ выражения идеи вообще называется поэтическим или художественным». Если бы А. Г. прочёл это раньше, чем заняться творчеством, он не заслужил бы, пожалуй, упрёка своего коллеги в отношении беспомощности своих стихов.

Но в Кузбассе есть немало поэтов и прозаиков, идущих правильной дорогой. Они упорно развивают свои способности в настоящем творческом труде. Мы отнюдь не имеем в виду только членов Кемеровскойлитгруппы. Среди рукописей иногородних поэтов есть стихотворения, с первых строк обращающие на себя внимание. Их авторы, по обыкновению, отличаются скромностью. Не претендуя на место в газете, они ограничиваются просьбой дать отзыв на написанное. Эта, как будто незначительная, деталь имеет положительную сторону: она связана с большой требовательностью пишущего к своему материалу.

Ф. Слухов (г. Киселёвск) прислал на консультацию литгруппы несколько стихотворений и поэму о возвращении шахтёра-фронтовика в родной город. Поэма обсуждалась на одной из литературных «сред». В поэме есть поэтический огонёк, пробивающийся из отдельных строф. Несмотря на запутанный сюжет поэмы, техническую невыдержанность многих мест, в ней немало запоминающихся, образных деталей. Хорошее начало: «В окна с улицы хмуро глядела прикузнецкая тёмная ночь». Автор, очевидно, правильно понимает слова Белинского: «Поэзия не описывает предмета, а показывает его». Это предположение подтверждается рядом удачных образов и сравнений. Приведём примеры: «А у гостя… выпал и рассыпался по полу смех», «раздражительно, громко, дико крикнул брошенный в угол баян».

Ясно одно: у Слухова есть свой вкус, но нет опыта. Неумение строить композицию, нагнетать содержание – характерно для автора. Он ещё не чувствует, что у него плохо, что хорошо. В некоторых местах он сделал попытку верно подать материал, а в целом поэма не удалась. Что ж, на ошибках учатся. Есть основание надеяться, что при серьёзной работе над собой Слухов непременно добьётся удачи.

Следует остановиться на стихах В. Чубарова (г. Ленинск-Кузнецкий). Темы его стихов разнообразны, как сама жизнь. Поэта не может не волновать цветок, выросший «на почве каменистой» меж зарослей бурьяна и полыни, который «тянет к солнцу голову свою»; забойщики, с песней спускающиеся в шахту, и многое другое, о чём пробует писать Чубаров.

Л. Лазукин (г. Анжеро-Судженск), посылая в редакцию стихотворение «Шинель», просит «указать на его недостатки и порекомендовать литературу для самостоятельного изучения поэтического мастерства». Желание закономерное – Лазукину есть смысл писать. Об этом свидетельствует его стихотворение. Просто и задушевно рассказывает он о том, какой неразлучной подругой на фронте была для солдата его шинель, с которой он форсировал Дон, Вислу, Одер и Шпрее. Убедительно звучат последние строки:

«И теперь, вернувшись вместе,

В город угольный, родной,

Не расстанусь, как с невестой,

Я с шинелью фронтовой»

***

Мы видим, что поэтическая удача нередко зависит от выбора темы – она должна решать что-то конкретное, пережитое самим автором или глубоко прочувствованное.

Мы верим, что Кузбасс будет иметь своих писателей. Уже сейчас во всех уголках Кузбасса растут молодые побеги неокрепших талантов, которые расцветут и зашумят листвой под солнцем завтрашнего дня, радуя слух и глаз всякого, кто любит жизнь и литературу.

Мы вправе возлагать надежды на некоторых начинающих поэтов: И. Давыдов, Ф. Меркуленко (г. Прокопьевск), В. Дубский (Кемерово, шахта «Бутовка»), П. Басманов (г. Салаир), И. Кузнецов, В. Лесников (г. Гурьевск), Е. Есипов (Мысковский район), И. Киселёв (Ленинск-Кузнецкий) и другие.

Серьёзное начало положено Кемеровской литературной группой. В Сталинске еженедельно проводятся творческие собеседования. Стоит ли обижаться на редакторов, если они бракуют несовершенные вещи?

Ещё в 1934 году М. И. Калинин так отвечал хныкающим писателям, которые жаловались на то, что их мало печатают: «Жалобы эти, конечно, необоснованны. Ясно, что дребедень никто печатать не станет. И так у нас, нужно прямо сказать, дребедени выходит слишком много. Мы ставим своей задачей выпускать книги для просвещения масс, а печатаем часто белиберду, которая потоком идёт в макулатуру».

Эти слова мудрого учителя <…> советских людей сохранили своё <…> до настоящего времени. С т<…> …вания к писателям немно<…> …ли. Если мы хотим разгова<…> …телем – мы обязаны удо<…> требования.

Мих[аил] Небогатов

// Кузбасс, № (25 августа), с. 3.

(1951)

ГОЛОС СЕРДЦА

Обзор стихов о мире

Кого не волнуют в настоящее время международные события, борьба за мир во всём мире? Можно ли без гнева думать или говорить о поджигателях новой войны, которые то в том, то в другом уголке земного шара устраивают кровавые бойни, погребают под развалинами городов и сёл тысячи цветущих человеческих жизней.

Именно голос сердца заставил молодую мать Л. Чёрную(с. Яя) написать стихотворение о сыне. Сколько любви к своему малышу, сколько веры в его светлое будущее звучит в этих несовершенных, но искренне написанных строках! Вначале Л. Чёрная вспоминает о минувшей войне, радуется тому, что не слышно уже в нашей стране грохота вражеских орудий, что солнце мира шлёт своё привет «всем, кто с нами строит крепкий мир».

Так проснись, мой маленький ребёнок!

Утро, словно в сказке, расцвело.

Солнце улыбается спросонок

В каждое открытое окно.

Озарило яркими лучами

Солнце мира щедрые поля,

Серебром играет над садами…

Счастьем расцвела моя земля!

Счастливая судьба ожидает новорождённого – он будет жить при коммунизме.

…Всё тебе: сады, леса, поля.

Веселись, играй, мой синеокий,

Подрастай и крепни, мой герой,

Будь спокоен: Уолл-стрит далёкий

Зря грозит нарушить твой покой.

Л. Чёрная, как и все мы, твёрдо верит в то, что прогрессивное человечество сумеет отстоять мир.

Стихотворение Л. Чёрной – это голос миллионов матерей которые не хотят, чтобы их дети были ввергнуты трумэнами и черчиллями в пучину новой войны.

Ненавистью и презрением к заокеанским поджигателям войны, непоколебимой верой в прогрессивные силы проникнуты стихи А. Трофимова, рабочего из Юрги.

Хотите нас втянуть в кровавый круг?

Но мир сильней! Он победит войну!

Любимый вождь и верный друг,

Наш Сталин бережёт страну.

С чувством гордости за наш миролюбивый народ читаешь письма, поступающие в редакцию изо всех уголков Кузбасса. «Уважаемый товарищ редактор! – пишет из Ленинска-КузнецкогоМ. Пелин. – Я возмущён налётами американских самолётов на пограничные пункты миролюбивой Китайской Народной Республики. В этих строчках (к письму прилагается стихотворение) я выражаю свой протест против пиратских действий американских правящих кругов». В стихотворении М. Пелин напоминает Трумэну о том неизбежном времени, когда этого новоявленного претендента на мировое господство

Со всеми штатами, конгрессами, сенатами

К ответу

люди мира призовут!

Во весь голос, по-солдатски разговаривает с врагами родного Отечества житель села Зарубино Топкинского района В. Болдырев:

Кто там вновь за границей о блоке кричит,

Брызжет пеною лжи небывалой?

Всем таким крикунам наш народ говорит:

«Не заигрывай с нами! Не балуй!»

Знают недруги: это – не только слова,

Стоит в прошлое лишь оглянуться,

Были биты они – и не раз и не два –

Будут биты, коль снова нарвутся.

Патриотичны стихи А. Романовского (ст. Юрга). Он так же, как и В. Болдырев, с чувством восхищения рассказывает о подвигах нашего советского народа, о боях с гитлеровцами. Советский солдат, говорит автор, победил потому, что

…Он знал, что народу спасенье несёт.

В одном из стихотворений А. Романовский советует факельщикам войны не забывать о великом союзе стран народной демократии, с которыми мы

Руки по-дружески крепко сомкнули.

Жизнеутверждающим гимном свободе и счастью звучат его строки:

Не быть, не быть войне кровавой!

Привет вам, мирные года!

И особенной глубины чувства достигает А. Романовский, говоря о нашей Родине:

Как я люблю тебя, Советская Россия,

Моя счастливая, свободная земля!

Светите звёзды, вечно молодые,

На башнях древнего Кремля!

Интересно по замыслу и неплохо сделано стихотворение «Дороги» В. Шумика(ст. Белово). Начало его самое простое: сообщается, что по всей земле пролегли тропы, тропочки, дороги. Но уже со второй строфы читатель настораживается:

Все дороги, будто схожие,

Все куда-то вдаль бегут.

Только разные прохожие

По дорогам тем идут.

Дальше мысль автора излагается так:

Коль прохожий с дружбой проносится –

Открывай смелее дверь!

Но бывает, что проносится

По дороге лютый зверь.

И в памяти невольно воскресают дни Отечественной войны с немецко-фашистскими захватчиками. Советский народ разгромил оккупантов.

Наступил долгожданный мир. Но не все ещё дороги очищены от лютых зверей. Снова подняли свои мордытрумэновскиешакаыл.

Нет, напрасно рыскают заморские хищники по чужим полям в поисках лёгкой добычи! Не выйдет! Мир победит войну и будет так, как говорит в своём стихотворении В. Шумик:

Свяжет дружба всех сердечная,

Станет мир семьёй одной,

И дороги счастья вечного

Опояшут шар земной!

Приведённые примеры творческой работы позволяют судить, в каком случае произведения приобретают поэтическое звучание. Писать только искренне, только от всего сердца и только на темы, волнующие весь народ – таким должно быть стремление каждого начинающего автора.

М. НЕБОГАТОВ.

// Кузбасс¸1951, № 25 (31 января), с. 3.

(1954)

СОВЕРШЕНСТВОВАТЬ ЛИТЕРАТУРНОЕ МАСТЕРСТВО

Заметки о стихах местных авторов

Приближается Второй Всесоюзный съезд писателей. В центральной печати уже продолжительное время ведётся большой и принципиальный разговор о состоянии нашей литературы, о достоинствах и недостатках отдельных произведений, которые предстоит решить съезду.

Есть о чём поговорить накануне съезда и кузбасским литераторам.

Начну с того, что ближе мне – с поэзии. Не обольщаясь успехами, а они, безусловно, имеются у нас, не зачёркивая всего, что сделано нами, следует признать, что творческая активность кузбасских поэтов за последнее время заметно снизилась. В нашей работе наблюдается явный спад.

Попробуем разобраться в причинах. Главная из них, на мой взгляд, – в пассивном отношении авторов к глубокому и всестороннему изучению жизни, в отсутствии повседневной учёбы, связанной с повышением идейно-политического уровня и художественного мастерства. Только поэтому многие из нас ограничиваются узким кругом тем, без конца варьируют штампованные образы и сравнения, перепевают самих себя. Это одна крайность.

Другая крайность: стараясь откликнуться на «злобу дня», что само по себе хорошо, тот или иной автор зачастую из-за спешки прибегает к чисто внешнему описанию явлений и людей, не проникает в их сущность, не раскрывает во всей полноте красоту и величие советской действительности. Такие стихи, как правило, тоже создаются по шаблону, их невозможно отличить от стихов других авторов.

Недавно в газете «Кузбасс» было опубликовано стихотворение А. Косаря «На вахте».

Автор сообщает, что выпал первый снег, но любоваться морозными узорами нынче недосуг, так как сердце беспокойное – с шахтёрами.

В залах шумных шахт, где перед сменою –

Говор, топот, гул, движенье плеч (?!,

Где народ суровую, душевную

Слушает взволнованную речь.

(Для экономии места, строчки цитируются без разбивки; смысл их от этого не меняется).

Вглядимся внимательно в изображённое здесь: человек произносит в залах (?) речь. Допустим. Кто же его слушает? Неведомо. Вокруг – «говор, топот, гул, движенье плеч…»

Не смущаясь этим, оратор задаёт вопрос:

До каких же пор мы будем нянчиться

С теми, кто на слово лишь горяч?

Почему за наши спины прячутся

Пьяница, обманщик, лодырь, рвач?

Далее из слов оратора читатель узнаёт, что на шахте полный ералаш (а стихотворение почему-то называется «На вахте»): в ламповой, в мойке, на складе, у клетей, в забое – задержки, очереди; лесогоны ходят «за какой-нибудь лесиной сотни раз»; вагоны здесь ждут, словно манну с неба; уголь грузят – по чайной ложке в час…

Нарисовав такую картину, автор заявляет, что все тотчас же дружно встали на вахту. Вот, оказывается, ка просто решаются все жизненные конфликты: стоило выступить человеку с трибуны – и всё пошло, как по маслу…

Кстати, в том же номере, где было напечатано стихотворение «На вахте», А. Косарь в статье А. Павловского «За правдивость и мастерство» аттестован как «оригинальный, взыскательный художник». Это звучит неоправданно громко.

Но предположим, что А. Павловский действительно хотел объективно разобраться в творчестве А. Косаря. Тогда не на одном «Углеграде», написанном семь лет назад, следовало критику заострить своё внимание, а и на последних стихах А. Косаря. Ни для кого не секрет, что последние его стихи мало радуют читателя. Они по своему идейно-художественному уровню стали значительно ниже.

А. Косарь пишет преимущественно о шахтёрах. Слабость его стихов, я думаю, объясняется тем, что отправной точкой служит ему убеждение: «должен писать», а сам он при этом не испытывает к избранному материалу большого интереса. Так или иначе, но основания для такого предположения имеются: характерный недостаток его стихов – отсутствие живого огонька, холодная рассудочность.

Есть прямой расчёт посоветовать Косарю расширить свои творческие связи с жизнью.

Все мы знаем, какой вред приносит авторам ранняя профессионализация. Однако никакой борьбы с этим не ведём.

Антонина Полозова печатается в Кузбассе более десяти лет. Когда-то в её стихах ощущалась свежесть, непосредственность, а теперь всё это исчезло, на первый план выступила ловко срифмованная риторика, наподобие следующей:

День поёт гудками и моторами,

Оглашая притаёжный дол.

Лениным зажжёнными просторами

Ленинский шагает комсомол.

Поэтичность этих строчек весьма сомнительна. Трудно представить, какая конкретная картина подразумевается под «зажжёнными просторами» с шагающим комсомолом.

Почему так случилось, что А. Полозова избрала путь «складной, в рифму» декламации, лишённой подчас не только выразительности, но и смысла? Очевидно, потому, что, написав несколько более или менее грамотных стихотворений, она успокоилась, вообразила, что заботиться уже не о чем, благо определённый навык рифмовать приобретён.

Два года назад в Кемерово была издана книжка стихов для детей «Подарок», написанная Петром Беловым. Разошлась она быстро, и не потому, что детские книги – редкие гости в магазинах, а главным образом потому, что стихи эти во многом понравились юным читателям. Книжка была в самом деле подарком детям, и все они, наверное, ждали новых стихов П. Белова. И ждут до сих пор.

Почему замолчал П. Белов – никто этим не интересуется.

Нечего греха таить, мало внимания проявляем мы друг к другу. Между тем в нашей работе нередко случаются «заскоки», умалчивать о которых непростительно. Мы равнодушно проходим мимо такого, к примеру, явления, как излишняя самонадеянность некоторых начинающих авторов.

Владимир Измайлов издал в прошлом году первую книгу стихов «Широкая дорога», книгу во многих отношениях незрелую, но обещающую. И начал он чуть ли не в каждом стихотворении именовать себя поэтом. Таковы стихи «Насчёт дыма», «Юным туристам», «Черёмуха», «Хорошо иметь друга».

Не нашлось почему-то у В. Измайлова честного друга, который бы предостерёг его от этого заблуждения, хотя всем оно бросилось в глаза.

Не о прославлении своего «я» думать нам, а о том, как работать дальше, чтобы наши стихи рождали у читателя большие желания, светлые думы.

Какое бы стихотворение ты ни писал, всё твоё внимание должно быть обращено к нашему советскому человеку, к раскрытию его духовной сути. Какую бы специальность ни имел герой стихотворения, – будь это забойщик, будь агроном, – он, прежде всего, должен быть живой душой, человеком – со всеми своими радостями и печалями.

Само собой разумеется, что показ человека тесно связан с темой труда. При этом нельзя забывать существенную деталь: всякая профессия имеет свою специфику, и передавать её надо красочно, всем образным строем, а не одним ярлыком – это, мол, сталевар, а это учитель, вот он идёт по улице и думает о том-то. Понятно, что и думы, и интересы у каждого из них далеко не одинаковы. А в некоторых стихах «строителя» легко превратить в «учителя», и ничего от этого не изменится. Не изменится по той простой причине, что человека там и нет, есть лишь упоминание о его профессии…

Плохо помогают молодым авторам местные литературоведы. Квалифицированные журналисты выступают чаще всего с рецензиями на кинокартины. Не желая выступать с критическими статьями о местных изданиях, редакции областных газет к тому же не делают никаких попыток приобщить к этому опытных литераторов, полагаются на самотёк.

Как, например, откликнулись они на выход последнего номера альманаха? Молчанием. Лишь спустя четыре месяца, в «Кузбассе» появилась статья Ю. Изюмского под рубрикой «Заметки читателя». Не утруждая себя вдумчивым анализом произведений, опубликованных в альманахе, автор статьи просто-напросто поставил крест на труде двух десятков людей, заявив: «в свет, несмотря на отдельные удачи, выпущен брак. В чём же эти отдельные удачи? Оказывается, только в рассказе А. Цветницкого: «Несмотря на обыденность темы, рассказ привлекает внимание динамичностью и простотой». Разве это доказательство удачи?

Молодой педагог написала первую свою книгу «Записки педагога». Только через три месяца после выхода книги в свет газета «Комсомолец Кузбасса» дала рецензию В. Рехлова (тоже под рубрикой «Читатели о книгах»). Книга – объёмистая, в ней более двухсот страниц, а разбор её занял… всего около ста тридцати газетных строчек. Спрашивается, чему научат подобные рецензии-отписки?

Пусть не поймут меня так, будто я против«заметок читателей». Нет, читательскими отзывами мы дорожим. Речь идёт одругом: желательно, чтобы критика велась с правильных партийных позиций, чтобы она была квалифицированной, доказательной, и главное, – доброжелательной.

Будем надеяться, что деятельность кузбасских авторов в ближайшее время оживится. На днях состоялось совещание бюро литературного объединения. Намечены мероприятия, направленные на улучшение его работы. Надо, не откладывая дела в долгий ящик, наладить тесную связь с литературными кружками в городах и районах области, выяснить обстановку там и принять необходимые меры, чтобы творчество каждого члена кружка было под постоянным наблюдением. Нельзя предоставлять литературную молодёжь самой себе, если мы не на словах, а на деле хотим создать у нас коллектив писателей, способных решать серьёзные задачи.

С каждым годом пополняются ряды кузбасских писателей. Плодотворно работает, например, Александр Пинаев. Им написано несколько интересных произведений, таких, как поэмы «Две крепости» и «Встречи». Удаются А. Пинаеву басни и лирические стихотворения. В этом году выйдет в Кемерово его первый сборник.

Евгений Буравлёв опубликовал в «Комсомольце Кузбасса» поэму «Кладоискатели», которая свидетельствует о несомненных способностях автора. В книжно-журнальном издательстве «Кузбасс» планируется выпуск его стихотворений отдельной книжкой.

Известны читателям местных газет и альманаха молодые авторы Стихия Соколовская, Василий Афанасьев, Павел Рязанов, Иван Чуйков, Владимир Зулин, Виктор Зайков и др.

Скажем прямо: достижений у нас пока мало. Их будет больше, если мы возьмёмся за работу по-настоящему, с огоньком.

Идя навстречу съезду писателей, кузбасские литераторы должны более самокритично относиться к своей работе, поднимать своё мастерство на уровень тех требований, которые прдъявляет им наша Коммунистическая партия, советский народ.

Мих. НЕБОГАТОВ.

// Кузбасс, 1954, № 276 (21 ноября), с. 3.

(1957)

ПОЭТ МЫСЛИТ ОБРАЗАМИ

(По страницам рукописей)

В предыдущих заметках о стихах мы на конкретных примерах попытались уяснить, что такое рифма, ритм, сравнение, эпитет и каково их значение в поэтической речи. Перейдём теперь к более сложному предмету нашего разговора – к образу.

Вот как охарактеризовал эту основную особенность художественного творчества В. Г. Белинский: «Поэт мыслит образами, он не доказывает истины, а показывает её».

Если, скажем, учёный обобщает свои наблюдения над жизненными явлениями непосредственно в понятиях, то поэт, в отличие от него, создаёт красочные картины жизни и своё отношение к ней, понимание её выражает не посредством прямых выводов, а при помощи образов. И чем ярче образы, тем яснее для читателя обобщения и основная идея той или иной художественной вещи.

Возьмём «Полтаву» А. С. Пушкина, в частности, то место в ней, где описывается красота Марии:

И то сказать: в Полтаве нет

Красавицы Марии равной.

Она свежа, как вешний цвет,

Взлелеянный в тени дубравной.

Как тополь киевских высот,

Она стройна. Её движенья

То лебедя пустынных вод

Напоминают плавный ход,

То лани быстрые стремленья.

Как пена, грудь её бела.

Вокруг высокого чела,

Как тучи, локоны чернеют,

Звездой блестят её глаза,

Её уста, как розы, рдеют.

Представьте, что встретился вам знакомый и говорит: «Я сегодня видел очень красивую девушку!». Много ли даст одно это сообщение, если не добавить, чем именно красива девушка, сможете ли вы представить зримый облик увиденной вашим знакомым красавицы? Вряд ли.

В приведённом отрывке вначале тоже лишь просто сообщается читателю: «В Полтаве нет красавицы Марии равной». Другой, невзыскательный поэт, возможно, этим бы и ограничился. Иначе поступил А. Пушкин: он нарисовал яркий портрет, причём портрет не статический, а живой. Мы узнаём не только то, что у Марии стройный стан, чёрные волосы, высокий лоб, блестящие глаза и проч., но и то, что движения её порою плавны, порою стремительны. Красочность образа достигается здесь, как это нетрудно заметить, по-пушкински смелым применением точных и броских сравнений и эпитетов.

Иные авторы обижаются, получив от литконсультантов письмо, в котором высказывается добрый совет: больше читайте, учитесь у Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Блока… Напрасно обижаются. Совет старый, а поэзия их – нестареющая.

В могучем роднике русской классической литературы черпают силы все современные писатели. Естественно, что и многие молодые авторы, о чьих стихах будет речь ниже, обращаются в своей работе к богатому опыту великих предков.

Серьёзно, вдумчиво работает, судя по всему, начинающий литератор Олег Клюйков(г. Мыски). Познакомимся поближе с одним из его лирических стихотворений, которое наиболее полно соответствует теме настоящих заметок.

В прозаическом пересказе содержание стихотворения таково: жаркий летний день склонился к вечеру; у кедра, озарённая отблеском заката, стоит девушка с гитарой; с грустью прислушивается она к чьей-то песне вдалеке; а где-то в стороне одиноко бродит её любимый; между ними, очевидно, произошла глупая размолвка, и они уже не прочь помириться, но чувство взаимно оскорблённой гордости мешает им сделать первый шаг к сближению; закат догорел, песня смолкла, на глазах у девушки – слёзы…

Лишний раз убеждаешься, что поэзия не поддаётся пересказу. Несмотря на обилие слов, потраченных на изложение небольшой вещицы, наш пересказ не передаёт и сотой доли того, что составляет колорит самого оригинала. Поэтому мы и процитируем его целиком.

Вечер в поднебесье

Зной-жару унёс.

Кто-то вылил

в песню

Жаркий шёпот грёз.

Долго кедр старый

Провожал закат.

Девушка с гитарой

Уронила взгляд.

Песня тихо спета

И замолк аккорд.

Милый бродит где-то

Одинок и горд.

Всё темнее вечер

Колдовал в кустах

О желанной встрече,

О слезе в глазах.

Могут спросить: зачем пересказывалось всё это? Не лучше ли было сразу привести текст? Отвечаем: затем, чтобы наглядно показать, как преображается под пером поэта, в стихотворных строчках любая прозаическая мысль.

Стихотворение, безусловно, не лишено недостатков, художественный вкус автора не совсем ещё отточен, о чём свидетельствуют фразы, вроде «жаркий шёпот грёз», «колдовал в кустах» и т. п., однако кто станет отрицать, что О. Клюйков действительно мыслит образами, а не отвлечёнными понятиями, что в целом его стихотворение оставляет впечатление настоящей поэзии. Почти каждая строка у него содержит подтекст, заставляет работать наше воображение, настраивает на лирический лад. Вдумайтесь в строчки: долго кедр старый провожал закат. Как это поэтично: старый разлапистый кедр на фоне медленно угасающей вечерней зари…

Вместе с пожеланием успехов в будущем выскажем автору и другое пожелание: пусть увлечение образностью не превратится в самоцель, иначе стихи станут никому не нужными шарадами. О. Клюйкову необходимо развить чувство меры: местами у него проскальзывает стремление к созданию усложнённых образов, какие, например, отяжеляют ранние стихи С. Есенина.

Кто из поэтов не писал стихов о природе, у кого из них нет строчек о зиме? Трудно здесь сказать своё, свежее слово. Трудно, но всё-таки можно. Перед нами стихотворение Геннадия Трухина (г. Кемерово) с привычным названием «Вьюга».

Первые восемь строчек не обещают как будто ничего интересного, написаны они хотя и образно, а всё же несколько шаблонно:

Вьюга, вся от злости белая,

Мчит по улице села.

Что ж ты, злая, понаделала?

Что ж ты тропки замела?

Но ещё сильней бедовая

Загудела мне в ответ:

К дому сыщешь тропку новую.

Для любви преграды нет.

Не стоило бы и говорить об этих строчках, особенно, о последней, избитой и затасканной, если бы стихотворение на этом кончалось. Но в том-то и дело, что есть у него ещё одно четверостишие, ради которого, наверное, и была написана «Вьюга»:

Понял я, права капризница.

Но пора и ей бы знать,

Что не очень просто в жизни-то

Тропки новые искать.

Чего греха таить, боятся подчас наши критики похвалить молодого поэта, даже тогда, когда он, без сомнения, заслуживает этого: молодой, дескать, как бы не зазнался, да и плохих-то строчек у него больше, нежели хороших. Зато ругать не стесняются. От зазнайства опекают, а уничтожение надежды на будущие удачи им кажется чуть ли не благотворным стимулом.

С подобным подходом к творчеству малоопытных авторов нельзя согласиться. Мы берём на себя смелость заявить прямо, без оговорок, что в двух заключительных строчках Г. Трухин достиг такой глубины обобщения, в какую проникает незаурядное поэтическое дарование. Пусть верит в свои силы человек, у которого забракован добрый десяток четверостиший, но который имеет в своём активе талантливые строчки – неважно сколько, хотя бы всего-навсего две.

Хорошо сказал однажды Степан Щипачёв:

Я плачу над счастливою строкой,

Пусть написал её не я – другой.

И в самом деле, как не порадоваться счастливо найденным строчкам собрата по перу.

Первому снегу посвящено стихов не меньше, пожалуй, чем вьюге. Предлагаем вашему вниманию ещё один вариант:

Словно пухом из подушки рваной,

Снег укутал землю утром рано.

Свежесть утреннюю разрезая,

Пролетел к кустам трусливый заяц.

Ах, однако, снег, жесток ты слишком:

Ты забыл, что сер ещё зайчишка.

Автор этой поэтической зарисовки – Фёдор Бегашев (г. Осинники). Врождённую наблюдательность, тонкое художественное чутьё надо иметь, чтобы вот так, двумя – тремя штрихами, показать начало зимы: серенький зайчишка скачет по снежному полю. Подобными находками не очень часто радуют читателя и маститые поэты.

Мастерство приходит после долгих лет упорного труда. Не удивительно, что на первых порах все пишущие допускают ошибки. Соблазнит молодого автора какая-нибудь запоминающаяся деталь – скорей её в стихи. Рядом, глядишь, другая – и эту давай сюда. А в результате – нагромождение ничем не связанных между собою образов, и больше ничего.

Сошлёмся на характерный пример. В стихотворении А. Гуковского (г. Кемерово), литератора довольно способного, есть следующие строчки:

Будто струны, рельсы загудели,

Поднял семафор своё крыло.

Попробуем увидеть это глазами автора. Рельсы показались ему похожими чем-то на струны. Что ж, вполне допустимо. А поскольку семафор поднял крыло, значит, он напомнил птицу. И по поводу такого сравнения нет надобности спорить. Напрашивается, однако, вопрос: что общего у птицы со струнами, в какой связи они здесь фигурируют?

Автор, конечно, не враг себе, намерения имел самые честные: как можно красочнее нарисовать железнодорожное полотно с возвышающимся над ним семафором; но, искусственно соединив несовместимые предметы, наоборот, стушевал то, что без сравнительных умозаключений выглядело бы куда зримее.

Нам известны стихи А. Гуковского, о которых нельзя сказать, что они перегружены образами. И эти-то стихи – простые, безыскусственные – как раз и ложатся на душу. Взять, к примеру, стихотворение «Ответ». В нём повествуется о раздумье человека, разуверившегося в своей любимой, которую, как выяснилось, кроме танцев да курортных побережий, мало что интересует в жизни. Заканчивается стихотворение – в целом немного грустное – светло, оптимистично:

Пусть я выбрал трудную дорогу,

Жизнь по ней с достоинством пройду.

Здесь себе я верную подругу

Не на танцах, а в труде найду.

И верится почему-то, что не пустые эти слова, а выстраданные и взвешенные на весах большой любви.

Непродуманность в создании поэтического образа в некоторых случаях заводит в тёмный лес. Так, П. Уваров (с. Кузедеево) в стихотворении «Сосна» уподобляет опавшую листву клёнов и тополей бархату поверженных знамён. Автор забыл, что повергают обычно что-нибудь громоздкое, тяжёлое, чего никак не скажешь о знамёнах или о листве. Кроме того, знамёна, брошенные на землю, сразу же ассоциируются с побеждённым врагом. Однако никаких вражеских «элементов» в стихотворении нет; было бы явной натяжкой считать врагами сосну и тополь.

Желание автора писать во что бы то ни стало образно оборачивается местами заумной высокопарностью, местами литературной безграмотностью: деревья «сникли, скрыв бессмертие надежд», «я стою… жизни несмолкаемым (?) дыханьем».

Между тем, П. Уваров может писать по-настоящему образно и в то же время не мудрствуя лукаво:

Я не боюсь прощания минуты.

Не ты ль сама, смеясь, сказала мне,

Что для того уходишь в темноту ты,

Чтоб вспыхнуть светом сразу же в окне.

Любовь, скрывшаяся в темноте, чтобы снова вспыхнуть светом в окне – очень ёмкий образ, в котором органично сочетаются и прямой и переносный смысл. Портит это четверостишие неблагозвучное «темноту ты».

Писать образно – отнюдь не значит кудревато выражаться. Плохо, когда стихи грешат такой безвкусицей, как, например, в «Неоконченной поэме» П. Барышникова (г. Белово).

В труде мастерство познавали,

Входило оно в… организм (?!)

Мастерство входило в организм?

Следует оговориться: в целом поэма представляется нам обещающей, критика относится только к двум упомянутым строчкам.

Само собой разумеется, что образное отображение действительности – человеческих характеров, природы и т. д. – должно быть, прежде всего, правдивым, идейно насыщенным. Красивые безделушки, как ими ни восхищайся, остаются всё-таки безделушками. Любое стихотворение – пусть это будет разговор о любви или пейзажная картинка – найдёт отклик в сердце читателя-друга, если оно проникнуто не мелким настроением, не мещанским душком, а победным утверждением жизни и всего прекрасного в ней.

Мыслить образами – это живописать словом, которое лишь тогда становится достоянием народа, когда оно рождается в груди поэта – «не ради славы – ради жизни на земле».