Подвиг Ани

О подвиге 18-летней партизанки Зои Космодемьянской 15-летняя гурьянка Аня узнала, как и большинство советских людей, из статьи Петра Лидова, которая вышла в 1942 году в газете «Правда». Статья была опубликована под заголовком «Таня». Говорят, именно так назвала себя в честь героини гражданской войны Татьяны Соломахи Зоя Космодемьянская, когда ее схватили фашисты. Когда вышла статья, Аня, окончившая перед войной ремесленное училище, работала на Гурьевском металлургическом заводе. Полуголодная, она и в жару и в холод по 12 часов помогала обжигать корпуса для снарядов, шедших на фронт. А в свободное от работы время еще и бегала с подружками на курсы санитарок. Девчонки мечтали, что выучатся и уйдут бить врага. Статья в «Правде» лишь все ускорила. Узнав о том, как фашисты издевались над совсем еще юной Зоей, девчонки просто вскипели от ненависти к гитлеровцам и решили, что надо идти мстить. Все четыре подружки тут же пошли в военкомат и записались в добровольцы. Каждая при этом, конечно же, мечтала о том, что ей удастся совершить какой-нибудь подвиг.

Вместо

белого халата — фартук

Перед тем как отправить девчонок на фронт, их направили в Омск, где базировалось медицинское училище. Планировалось, что они окончат курсы медсестер и только после этого поедут на передовую. Но медучилище оказалось переполненным. Зато были места на курсах поваров в интендантском училище, и девчонок распределили туда. Пришлось им вместо медицинских халатов надеть поварские фартуки.

Но повар – это не медработник, под пулями героически выносящий бойцов с поля боя, на подвиги нечего и рассчитывать. Так думали многие девчонки и расстраивались, что им придется стоять у плиты в то время, когда остальные будут воевать. Им, конечно, объясняли, что на фронте не бывает героических или негероических специальностей, что хорошее питание для бойцов — это крайне важно, и курсантки, вроде бы, смирились — терпеливо познавали азы поварского дела. Однако когда их стали учить передвигаться по-пластунски, уже не сдержались, стали хихикать: «Зачем поварам уметь ползать?» Как же они тогда ошибались!

После училища подружек раскидали по разным фронтам. Аня попала в 270-ю дивизию 810-го артиллерийского полка, которая была брошена на Ржевское направление. Когда они в начале 1943 года вошли в Ржев, он представлял собой разгромленное пепелище. Большие территории вокруг были заминированы. Командиры предупреждали молодое пополнение, что шаг вправо или влево — смерти подобен.

Аню приставили в помощницы к повару мужчине. Первым делом она начистила до блеска крышки и кастрюли, навела порядок на кухне — решила, что оружие, пусть и поварское, должно быть всегда в полной боевой готовности.

Вспоминает, что когда впервые услышала, как закричал кто-то из советских командиров: «Прицел! Наводка! Огонь!» от страха даже присела. Испугалась, что палить начнут прямо за стеной кухни. После ее по звуку научили различать, насколько опасен летящий снаряд. Если свистит — значит, перелет и ничего страшного. А если нет — то, скорее всего, это выстрел прямой наводкой и снаряд упадет рядом.

К подвигу… ползком

За три года службы Аня вместе со своей дивизией где только не побывала. Латвия, Литва, Белоруссия, Польша… Сколько километров пришлось проехать и прошагать, кто бы только знал! А сколько пришлось проползти… От кухни до наблюдательного пункта, где располагались обычно разведчики, было метров 200 простреливаемой территории. Идти по ней в полный рост было нельзя — убьют. А разведчиков кормить надо. Набирала в термос еды и ползла, несмотря на то, что над головой частенько свистели пули. Молиться комсомолка Аня тогда не умела, но Бог ее миловал, возвращалась на кухню целехонькая.

Хотя мощь фашистского оружия испытать ей на себе все же пришлось. Впервые девушку контузило под Смоленском, снаряд упал недалеко от кухни, и Аню оглушило ударной волной. Отлежала в госпитале три месяца. Второй раз ее контузило уже в Пруссии (Калининградская область). Часть переезжала с места на место, и в пути попала под обстрел. На этот раз Аня вернулась в строй уже спустя месяц. Но себя она почти не жалеет, говорит, что ей еще повезло — жива осталась, а могло ведь и осколками зацепить. Вспоминает одного из бойцов, у которого на родине осталось пятеро детей. Его отпустили домой, чтобы повидать семью. Как он радовался, что увидится с близкими! Но уехать так и не успел — за день до отъезда получил смертельное осколочное ранение… Долго снилось уже после войны Анне Васильевне и то, как снаряд попал в последний вагон поезда, на котором они ехали. Все, кто был в том вагоне, погибли.

А вот о своем подвиге, ради которого она так рвалась когда-то на фронт, Анна Васильевна сегодня вспоминает очень буднично. Было это в той же Пруссии. Оборвалась связь между их батареей и полком. Связист пошел ее восстанавливать и подорвался на мине. Оказалось, что отправить для восстановления потерянной связи некого, а потому решили послать Аню. Объяснили, как обойти мины, как соединить и заизолировать провода. Она разулась и… снова поползла. О чем думала, пока пробиралась под снарядами по минному полю, уже и не помнит. Может, о подвиге Зои Космодемьянской, за которую пошла мстить фашистам, может, о связисте, что так и не успел выполнить приказ командира, а может, и о том мужчине, что всего несколько дней не дожил до встречи со своими детьми… Главное, что она смогла – добралась до злополучного разрыва проводов и все восстановила. Когда вернулась в часть, командир сразу же написал приказ о ее награждении за отвагу. Позже ей будут вручены и другие награды – орден Славы, Орден Красной Звезды, медаль Жукова. И пусть свою Победу в этой страшной войне юная девочка Аня выковала в поварском фартуке, пусть свой главный подвиг ей пришлось совершить ползком – это совсем не важно. Важно, что благодаря таким бесстрашным девчонкам, как Аня, и еще миллионам советских людей, терпевшим во время войны ужасные тяготы и лишения, нам удалось вырвать, выгрызть нашу общую Великую Победу, дойти, доехать, доползти до нее, а сегодня, уже не склоняя ни перед кем головы, с достоинством нести гордое звание победителей.