Язык мой, не стань врагом моим…

– Валентина Яковлевна, язык, как известно, живой организм – он находится в постоянном развитии, меняется. Но изменения последних лет приводят, на мой взгляд, не к обогащению, а к обеднению языка: всё большая масса людей не считает нужным говорить правильно, речь обросла словами-паразитами, в обиход вошли какие-то совсем неудобоваримые слова. С чем это связано?

– Да, язык – живой, он развивается. Какие-то слова в него приходят, какие-то – уходят, молодежный сленг существовал всегда, и просторечие всегда существовало. Но в последнее время проблема языка стала особенно актуальной. Язык не просто обедняется – он уродуется. Сергей Залыгин писал: «Если мы потеряем язык, мы потеряем и Россию», и если вдуматься в эти слова, то каждому станет понятно, что язык надо спасать.
Лингвисты связывают это с падением «железного занавеса» и с тем, что в стране объявили демократию – можно открыто говорить всё и обо всем.
Мы, русские, понимаем все в буквальном смысле – если можно, то можно всё, и у нас на страницы газет, на экраны телевизоров пришел сленг, ненужные и неоправданные заимствования, слова бранные, нецензурные.
Я считаю, что проблема возникла из-за того, что мы сегодня очень многое неправильно понимаем, мы перестали думать. За нас это делает компьютер. Раньше дети сами писали сочинения, рефераты, доклады. А сейчас кнопочку нажал – вот тебе сочинение, немного переделал – и готово. Компьютер даже ошибки исправит! И я уверена, что при всех преимуществах этой «умной» машины компьютер, а, точнее, Интернет, мешает языку, причем языку как национальному достоянию, сокровищу. Так что первая причина бедственного состояния языка, как это ни парадоксально звучит – технический прогресс.
Вторая состоит в том, что мы перестали читать. Многие дети сегодня книгу как таковую не видят: на планшетник у них сброшены сокращенные варианты необходимой для прочтения литературы, этого, они думают, достаточно.

– Д.А. Медведев на всю страну «поделился опытом»: надо было сыну «Му-му» прочитать, он скачал из интернета сокращенный вариант и все, к уроку готов. Так что попробуй объяснить, почему сыну Медведева можно, а другим нельзя….

– Дома, в семье, дети погружены в компьютер: и им хорошо, и родителям неплохо – не лезут, не мешают. Домашняя библиотека сегодня – редкость, и молодое поколение родителей в основной массе не касается своих детей-школьников, не знает, чему их учат, что задали, чем ребенок занимается. В начальной школе только треть родителей «учится» вместе с детьми: звонят, советуются, спрашивают.
У меня самой были полуграмотные родители, но заведено было так: мама чистит картошку, а я читаю вслух. Вряд ли она понимала, о чем я читаю, но ей было важно, что я читаю.
Третий момент – очень много заимствований. Они были всегда – универмаг, кукла, диван, футбол и т.д., но они прижились, потому что эти названия пришли вместе с самими предметами, явлениями. Но сейчас целая тарабарщина из этих слов – килер, дилер, брокер, инаугурация, риэлтер, бутик, секвестр – слов, которым есть синонимы в русском языке. С употреблением иностранных слов в таком количестве искажается характерный темпоритм русской речи. Русская речь – степенная, мелодичная, размеренная, а иностранные слова придает ей чужеродное звучание, а это в итоге прививает чужеродный взгляд на мир. В. Белинский писал: «Нет сомнения, что охота пестрить русскую речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания противна здравому смыслу и здравому вкусу».
Мне очень нравится закон во Франции, согласно которому работников СМИ наказывают штрафом за неоправданное употребление иностранных слов.
У нас же телевидение можно смело назвать следующей причиной развала языка: даже дикторы неправильно ставят ударение и произносят слова, позволительны стали грубое просторечие и брань, причем даже в выступлениях политиков.
И сами мы, не задумываясь, вредим нашему языку в угоду бешеному ритму жизни. Как мы говорим? Наспех, быстро, особенно молодежь: комп, чел, препод, универ. А речь русская – она распевная, широкая, разудалая. Зачем мы их рождаем – не слова, а огрызки?

– Валентина Яковлевна, А.Н. Толстой писал: «Обращаться с языком кое-как – значит, и мыслить кое-как: приблизительно, неточно, неверно». Значит, сегодняшняя речь многих наших сограждан свидетельствует о том, что и мыслями они не блещут?

– Язык – это отражение мыслей. Кто как мыслит, тот так и говорит.
Почему, думаете, у нас сегодня так расплодились слова-паразиты? Зачем говорить «по-любому» сделаю, «значит» после каждого слова, «мля» в конце каждой фразы, «я как бы пошел». Я в таких случаях спрашиваю: как бы пошел – это на четвереньках? Может, не знают, что дальше сказать, может, заминки в виде слов-паразитов возникают, когда человек не может построить фразу.

– Пару лет назад в обиходе молодежи появилось выражение «по ходу». Употребляют они его в значении «похоже», «кажется», и это так режет слух! Может, это была оговорка популярного телеведущего, но сегодня это выражение так растиражировано телевидением, что молодежью воспринимается как норма.

– Я всегда стараюсь моих учеников в таких случаях поставить на место. «Я по ходу заболел», – говорит. По ходу куда – по ходу в школу? «По ходу судна встречаются рифы» – вот это мне понятно. Так каждый раз и разбираемся, и могу сказать, что в речи моих десятиклассников это выражение уже практически не встречается.
Говоря о сленге, в частности, молодежном, надо сказать, что он стал недобрым. Всегда у молодежи в обиходе была «общага», «хвост» и т.д., сейчас появились «днюха», «днемка», оживились субкультуры, и в молодежный сленг вошли блатные, воровские, жаргонные словечки.

– Но можно ли считать молодежным сленгом «мля», «пипец», «капец», «блин»? Ведь это не что иное, как эвфемизмы бранных, матерных слов. Здесь не сгодятся наивные, инфантильные оправдания: «Ведь я не матерюсь!»

– Это, конечно, запретная лексика, но она звучит с экранов телевизоров постоянно! Это тоже плоды вседозволенности. А ребятишкам всегда хочется казаться старше, смотришь – грамотные, воспитанные девочки начинают использовать в речи сленг. Только для того, чтобы быть как все, чтобы их приняли в сообщество более старших.

– Неприемлемые для языка слова рождаются у нас не только в подворотнях. Мы в газете стараемся не употреблять слово «обучающиеся» – заменяем на «учащиеся», «школьники», то же самое касается слова «поселение», если пишем о нашем городе или селах района. Эти слова пришли «сверху», нам их навязали.

– Вместо «обучающиеся» скоро снова будет введено «учащиеся». Мы это слово – «обучающиеся» – ненавидим. И все эти годы использовали его только там, где нам не разрешали писать «учащийся», например, в почетной грамоте, в отчете.
И «поселение» никому не нравится. Поселение – это ссылка, место, где живут люди, лишенные свободы.

– Валентина Яковлевна, я не случайно задала этот вопрос. Ведь причины того, от чего страдает русская речь, язык – не однодневки, они очень глубокие.

– Да, и для их устранения нужна государственная политика, направленная на совершенствование грамотности. Мы не раз проговаривали на методобъединениях эти меры.
Во-первых, обязательно надо увеличить количество часов русского языка в школе. Понятно, что детей перегружать нельзя, появились новые предметы, но не вводить же их за счет русского языка?! Сегодня в 8 классах – 3 часа русского языка в неделю, в 9-х – 2 часа, 10-11-х – по 1 часу!
Во-вторых, во всех вузах до последнего курса, до получения диплома надо изучать русский язык. А то у нас выпускаются специалисты, не умеющие ни писать, ни говорить.
В-третьих, мы, литераторы, выступаем против того, что собираются объединить русский язык и литературу и сделать филологию. Тогда мы вообще останемся без литературы, языка классики и всего того, чему учит настоящая глубокая книга, потому что, каким бы сознательным ни был учитель, он эти часы будет использовать на подготовку детей к ЕГЭ по русскому языку – обязательному экзамену.
В-третьих, надо через СМИ проводить целенаправленную работу по обучению культуре речи. Была в свое время «Радионяня», авторы песенки придумывали, дети их легко запоминали и уже не путались, когда надо сказать «надеть», а когда – «одеть».
В-четвертых, нам, учителям, непозволительно делать ошибки в речи, и это касается не только преподавателей русского языка. У нас в коллективе в течение многих лет перед педсоветами и семинарами обсуждались речевые и грамматические ошибки в речи учителей.
Кстати, в советские времена аналогичная практика была у медиков: на политинформациях говорили об ошибках в речи медиков. Эту практику надо вернуть, причем в каждый коллектив, где работают с людьми. И делается это элементарно: будет на государственном уровне принят документ, все будут его выполнять.
В-пятых, надо каждому начать с себя. Культура речи – часть культуры жизни, и если ты чего-то хочешь добиться в жизни, языком нельзя пренебрегать.
Можно называть и другие меры: от изменения формы государственной аттестации, учебников до законов, запрещающих использование сленга на телевидении. Всем миром русские люди должны встать, чтобы отстоять свой язык. Но самый первый шаг – это государственная политика. «Бессмертие народа – в его языке», – писал Ч. Айтматов, и эти слова еще раз подтверждают роль языка в судьбе государства. Надо спасать язык, думая о будущем страны.