Война еще долго снилась...

Родился Геннадий Никандрович в селе Горяевка Алтайского края. В семье было десять детей. Бобины жили на маленькой заимке, держали скотину, домашнюю птицу, пахали, сеяли, убирали урожай – тем и кормились. В 1936 году переехали в деревню Христиновка. Здесь семья и встретила Великую Отечественную войну.

Когда Геннадию исполнилось шестнадцать лет, он пошел учиться на крепильщика в ФЗО города Ленинска-Кузнецкого, в будущем хотел работать в шахте. Но знания получал недолго. Дома остались престарелые мать и отец, две маленькие сестренки, которых надо было кормить. Все заботы и хлопоты о семье легли на плечи подростка. Он решил уйти из ФЗО, устроился работать на золоторудную шахту от Салаирского рудника. Сначала был коногоном – на конном вороте выкручивал бадьи из шахты, а потом трудился откатчиком.

В первые годы войны начальник прииска в местном военкомате выбил для Геннадия и еще двоих пареньков бронь, так как работать в шахте было некому. А весной 1944 года всем троим пришли повестки на фронт.

В Гурьевском военкомате новобранцам вручили сопроводительную бумагу и сказали, чтобы в Новосибирск до запасного полка №35 добирались самостоятельно. «Нам не дали ни одного сопровождающего офицера, — вспоминает Геннадий Никандрович. – Время военное, тогда все было на доверительных отношениях. А ведь мы, мальчишки, могли и сбежать. Но этого и в мыслях не было. Мы знали, что Красная Армия вела наступление, бои были жесточайшие, с большими потерями. Фронту нужны были солдаты».

В запасном полку №35 Геннадий Никандрович пробыл полтора месяца. Молодого бойца выучили на телефониста, выдали полное обмундирование и отправили на фронт вместе с другими солдатами. Пункт назначение – Варшавское направление. До Польши добирались бойцы, а их было около трехсот человек, долго. По дороге на фронт были и обстрелы, и засады, и бомбежки. Случайность или судьба, а может быть, слезные молитвы престарелой матери о том, чтобы ее сынок вернулся домой, помогали Геннадию Никандровичу оставаться в живых. Так было и на фронте, под непрерывным огнем фашистов.

Сначала до станции Приднепровье под Смоленском солдаты ехали на крышах вагонов товарняка. Состав остановился далеко за городом, так как железнодорожная станция была полностью забита поездами разных направлений. Неожиданно налетели немецкие самолеты и станцию полностью разбомбили. В живых не осталось никого. Полыхало все так, что запах гари и дыма чувствовался за несколько километров. «Повезло, что наш товарняк там не поместился, — говорит Геннадий Никандрович. – На месте станции было месиво из людей, обломков поездов, зданий, земли. Тогда поговаривали, что начальник этой железнодорожной станции оказался предателем. Он якобы специально забил всю станцию поездами и дал сигнал фашистам бомбить». Неделя ушла на то, чтобы разгрести и восстановить железнодорожный путь и двигаться дальше.

Дальше бойцы добирались по узкоколейной железной дороге на маленьких паровозиках, так называемых «кукушках». По ровной местности и с горы еще кое-как ехали, а вот в гору приходилось слазить и толкать. Ехали медленно, потому что везли боеприпасы. «Как-то ночью чувствуем толчок, и поезд остановился, — продолжает свои воспоминания Геннадий Никандрович. – Оказалось, впереди рельсы были разобраны, и паровоз сошел с пути. Если бы мы ехали быстро, то взлетели бы все на воздух. Но не судьба была нам там умереть».

На фронте Геннадий Никандрович попал служить связистом в 1619 артиллерийский Краснознаменный полк. Приходилось тянуть связь под непрерывным огнем противника.

Однажды под Кенигсбергом произошел такой случай. Бой был страшный, всюду огонь, дым, на несколько метров уже ничего не было видно. Связиста Бобина отправили тянуть связь с огневой позиции на наблюдательный пункт. Он шел, ориентируясь по карте. Но вся местность настолько была изрыта взрывами, а в воздухе стоял такой едкий запах гари и дыма, что солдат сбился с пути и пошел совсем в другую сторону. Двигался он осторожно и очень медленно. И вдруг совсем близко – немцы. Были слышны их голоса, периодические пулеметные очереди. Оказывается, Геннадий Никандрович подошел к фашистам совсем близко. «Вот тогда я испугался не на шутку, — говорит он. – Припал я к матушке-земле, развернулся на 180 градусов и обратно, к своим. Повезло мне опять, фашисты не заметили. Уж бежал я к своим так быстро, как никогда не бегал».

Не раз приходилось Геннадию Никандровичу бывать под проливным дождем немецких пуль. И каждый такой бой он помнит до сих пор. Невозможно забыть павших на поле боя товарищей, глаза раненых и смешанное чувство радости и вины за то, что остался жив. А вот страха никогда не было. Знали, что так надо, знали, что Победа будет за нами.

«После взятия города Найденбурга советские войска двинулись дальше, — вспоминает Геннадий Никандрович.- Впереди всегда шла разведка. Но на этот раз почему-то наш дивизион выходил из города самостоятельно. Отъехав от Найденбурга километров десять, мы наткнулись на немцев, которые сделали засаду за небольшой сопкой. Только мы поравнялись с горой, как фашисты открыли по нам такой сильный огонь, что, казалось, дышать нечем было. А у нас и боеприпасов нет, так как они уже на месте назначения были. Вот здесь я и не надеялся остаться в живых. Слышим приказ: «Назад!» Стали отступать. Вот я бегу под градом пуль, а страха нет, только одна мысль: вот сейчас и я упаду, вот сейчас и меня настигнет смерть. Вскоре подошло подкрепление, и мы дали отпор противнику. Много тогда товарищей полегло. Как я остался живой, до сих пор для меня загадка. На мне шинель была прострелена в нескольких местах, а я живой».

Победу Геннадий Никандрович встретил в пятидесяти километрах от Берлина. Потом в Бресте год учился в полковой школе. Получив звание младшего сержанта, Геннадий Никандрович попал в 8-ю Гвардейскую суворовскую Краснознаменную механизированную дивизию в городе Пуховичи под Минском. И только в 1950 году демобилизовался из армии.

...Дома в мирное время бывшему солдату еще долго снилась война. Вздрагивал и просыпался от взрывов. А наутро заново переживал те чувства, которые испытывал после страшных боев.

Геннадий Никандрович Бобин бережно хранит свои заслуженные награды. В его арсенале медали «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За Победу над Германией», орден Отечественной войны 2-й степени, множество юбилейных медалей, он ветеран труда.

Военные годы вспоминает с особым чувством. Ведь все это было не в кино, не в книге, а именно с ним, наяву. Сейчас, когда он рассказывает о тех днях и событиях, то пытается шутить, все преподносит с оптимизмом, но в глазах стоят слезы. Это слезы и радости, и былого горя, былых переживаний. И еще в его глазах надежда на то, что больше никогда не будет такой страшной войны.