Как летопись боя, как хронику чувств, перечтем…
Судьбу моего героя Вениамина Аникеевича Дябина, ветерана Великой Отечественной войны, можно считать показательной и даже, в своем роде, уникальной. В ней хватило места и подвигу, подобному маресьевскому, и борьбе с предателями, и воспитанию детей, и даже... рисованию. Несмотря на то, что война заняла в жизни этого человека огромное место, что старалась отнять у него самое дорогое, он жил ей назло, назло ей доказывал снова и снова, что в любых условиях можно оставаться человеком с большой буквы.
Война разрушила дома и больницы, он, назло ей, спроектировал и построил новые, война унесла миллионы человеческих жизней, Вениамин Аникеевич вырастил двоих прекрасных детей, двоих внуков и четырех правнуков. Война с корнем уничтожала все живое в природе, Вениамин Аникеевич вновь и вновь, наперекор ей, рисовал картины с русской природой.
В то время, когда он в вагоне поезда, следовавшего в Бийск, появился на свет, его отец Аникей Павлович, профессиональный военный, боролся в Бачатах с белогвардейскими бандами Сизикова и Новоселова за более счастливое будущее своего сына. Позже Вениамин Аникеевич невероятными усилиями переборет свою боль и вернется на фронт, чтобы отомстить немцам за смерть своего отца. Но все это будет после, а пока скажу, что война предательски ворвалась в жизнь Вениамина в самый ответственный момент. Он только что окончил школу, вся жизнь была впереди.
На дворе воскресенье, июньская жара. Весть о нападении Германии застала его с друзьями на танцплощадке...
«Ну что ж делать, — вспоминает мой собеседник сегодня, — раз война, значит нужно идти защищать Родину, решили мы тогда с друзьями».
И уже в ноябре, проучившись всего 4 месяца в Томском артиллерийском училище, Вениамин в ряду других совсем еще юных мальчишек из Краснодара маршем двинулся к Крыму, чтобы отобрать у вероломных немцев Керчь.
«Меня назначили командиром орудия, дали в подчинение 10 человек, — рассказывает Вениамин Аникеевич, — шли мы вдоль берега Азовского моря, вернее, не шли, а ползли (под постоянным обстрелом идти нельзя), да еще тащили за собой полуторатонное орудие. С моря брызги, не прекращающийся холодный, сырой ветер, чтобы не заснуть и не замерзнуть, приходилось постоянно друг друга подталкивать. Из еды была только конина и зерно. В Крыму, где в основном соленые источники, не хватало даже питьевой воды.
Чтобы почерпнуть в водоеме кружку пресной воды, приходилось пробираться под обстрелом, через колючую проволоку, немецкие ограждения. А однажды, — улыбнулся Вениамин Аникеевич, — стояли мы в селении Семиколодезное. Название свое оно получило из-за того, что в нем было семь колодцев: шесть с соленой водой и один — с пресной. До колодца с пресной водой далековато идти было. Вот однажды наш повар поленился и сварил кашу на соленой воде. Представляете, что значит для нас, голодных, пересоленная рисовая каша? Мы тогда от обиды этого повара чуть вдогонку насмерть чем попало не закидали.
Так, с горем пополам, доползли до места назначения, преодолели замерзший Керченский пролив. Взяли Керчь. Двинулись на Феодосию. Тут немцы оказали сильнейшее сопротивление и после кровопролитных боев, когда из 10 человек в живых оставалось только двое, пришлось отступить».
Весной, вновь на подступах к Керчи, Вениамин Аникеевич был тяжело ранен и после двухмесячного лечения в госпитале в самый разгар войны был демобилизован и отпущен на все четыре стороны с приговором: «Инвалид второй группы».
Я не знаю, что пережил тогда 19-летний мальчишка — слишком тяжело спустя даже 60 лет Вениамину Аникеевичу вспоминать об этом. Но назло всем ветрам судьбы он нашел в себе силы не отчаяться и поступить в Московский авиатехнологический институт, эвакуированный тогда в Новосибирск. Правда, проучиться Вениамину в нем было суждено только один семестр. Как видно, война крепко взялась за него и отпускать вовсе не собиралась. В 1943 году был убит самый родной его человек, тот, на кого он равнялся все эти годы — его отец.
Вениамин во что бы то ни стало решил вернуться в строй и отомстить за смерть отца. Практически не работающая после ранения правая рука и не слушающаяся больная нога остановить захлестнувшее мальчишку чувство обиды за отца не могли.
Врачи, увы, думали по-другому и на фронт Вениамина не пустили. Но разве мог остановить его тогда этот отказ? Он пришел снова и в этот раз добился своего: его направили в Кемеровское пехотное училище. А оттуда взяли в военную школу контрразведки СМЕРШ (смерть шпионам). После чего снова фронт, снова лишения.
Все тяготы войны до самого конца перенес Вениамин Аникеевич, и долгожданную, выстраданную весть о победе услышал в Берлине. «Я не могу выразить, что было для нас это сообщение о нашей победе, — сказал мой собеседник, — вы все равно меня не поймете. В тот момент это было для нас все, все, к чему мы стремились, чем мы жили долгие четыре года, ради чего я вновь вернулся в строй».
Демобилизовался Вениамин Аникеевич в 1946 году, женился, родившегося через год первого сына назвал в честь великой Победы Виктором.
Вот, вроде бы, и все, можно было бы сказать, что война ушла на задний план, отступила, признав над собой победу Вениамина Аникеевича и еще миллионов таких же, как он, несгибаемых русских людей... Но кругом была разруха, поэтому настоящую победу праздновать было рано. Вениамин Аникеевич устроился в технический отдел на завод, окончил сначала специальные конструкторские курсы, потом техникум по специальности промышленное и гражданское строительство. Под его руководством был построен не один дом в городе, он вложил свои знания и силы в строительство поликлиники, заводского профилактория, реконструкцию литейного цеха, прокатки, мартена. Всего сделанного сейчас не припомнить. «Тогда время такое было, — говорит Вениамин Аникеевич, — все так работали». Но вместе с тем у него хватало времени рисовать картины, в основном, природу.
Вениамин Аникеевич — дважды дедушка и четырежды прадедушка, дети его — сын Виктор и дочь Катюша, выросли, пошли по его стопам. Сын работает на металлургическом заводе в Новокузнецке, дочь — в Гурьевске, на месте отца, даже за его столом.
А у Вениамина Аникеевича свободного времени практически нет: «Правнуков много, нянчить надо», — посмеялся он. Повезло правнукам Вениамина Аникеевича: далеко не у каждого есть прадедушка с такой богатой биографией, у которого есть чему поучиться: и мужеству, и мудрости, и человеколюбию.
Добавить комментарий
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи. Комментарий появится после проверки администратором сайта.