Меню
16+

«Знамёнка». Газета Гурьевского района Кемеровской области

13.03.2020 09:35 Пятница
Категория:
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!

Потому что люди оставались людьми

Автор: Ольга Силиванова

В жизни Анны Васильевны Никулиной не было страшнее и мучительнее времени, чем детство в блокадном Ленинграде. Ей удалось пережить блокаду – и в этом ее великое счастье.

Каникулы прервала война

Анна Васильевна родилась в 1931 году. С родителями и старшим братом они жили в многоэтажке в центре Ленинграда. Отец и мать трудились на заводе «Красный треугольник», работали посменно, поэтому детей на каникулы каждое лето отправляли к бабушке в село Лигово, которое находилось в 30 км от города.

Вот и в 1941 году ребятишки надеялись все лето провести в деревне. Но их планы, как и надежды всех советских людей, оборвала война. 22 июня Анечка с бабушкой пошли на рынок за продуктами. Шли, разговаривали, планировали что будут готовить на обед… На железнодорожной станции из рупора обрывисто неслась речь диктора, в которой были слова: фашисты, фронт, солдаты, война… Бабушка со слезами запричитала: «Господи! Война началась!» Анечке тогда шел всего одиннадцатый год.

Немец наступал быстро, уже в конце лета войска противника вошли в село Красносельское, в нескольких километрах от Лигово. Деревню постоянно бомбили немецкие самолеты. Бабушка с детьми спасались в окопах, несколько раз им даже ночевать там пришлось.

«Мама не выдержала и приехала за мной и братом, – рассказывает Анна Васильевна. – Сказала, что в Ленинграде спокойнее будет, а в деревне нас в плен могут взять. Брата в тот момент дома не было, куда-то с ребятишками убежал. А нам ждать некогда было, последний трамвай скоро отправлялся в Ленинград. Но потом брата каким-то образом все-таки переправили в город».

Идти до остановки было далеко, стреляли со всех сторон, бомбили. Поэтому все полтора километра мать с дочерью ползли, не поднимая головы. На трамвай успели – это был последний маршрут, больше никакой связи с этим селом не было. Через несколько дней немцы вошли в Лигово, а жителей кого расстреляли, кого в плен взяли. Бабушка погибла при бомбежке, дед подорвался на мине.

Выжили благодаря квашеной капусте

8 сентября 1942 года Ленинград был взят фашистами в блокадное кольцо. В городе начался голод. Первая блокадная зима была лютая, столбик термометра опускался до –32,5 градусов. Не было электричества, водоснабжения, отопления, в сильные морозы в квартирах спасались печками-«буржуйками». От голода люди падали и умирали. В день на человека выдавали всего по 125 граммов черного хлеба, на вкус кисло-горького, но такого вкусного для каждого ленинградца. «Некоторые обезумевшие от голода люди становились хуже зверей, не щадили даже своих детей: отбирали у малышей хлеб и съедали, а ребятишки умирали от голода, – вспоминает блокадница. – Поэтому власти делали все, чтобы работали школы — мы, ребятишки, каждый день ходили в школу, где нам выдавали детский паек, и мы его сразу съедали».

Когда начались сильные морозы, Аня с семьей переехала к тетке, потому что у нее в квартире была печка – какое-никакое, а тепло. За водой ходили на Неву, а чтобы принести домой кипяток, надо было на морозе отстоять в очереди часа два-три.

В январе у Ани умер отец. Хоронить было негде, да и некому, поэтому его, как других покойников, завернули и зашили в матрасовку и на санках увезли на Васильевский остров.

Анна Васильевна вспоминает, что выживать становилось все труднее. Есть хотелось постоянно. «Мы выжили благодаря квашеной капусте, – говорит она. – Мама рыла окопы на полях, где росла капуста. Насобирает в мешок мороженых листьев, а домой нести – сил нет. Просит солдат, чтобы дотащили. Капустные листья мама солила в кадушке, и мы всю зимы понемногу их ели. В квашеной капусте много витамина С, поэтому мы и цингой не болели, и гнойных болячек на теле у нас не было. А однажды мама принесла мороженый лук – какой же он вкусный да сладкий нам казался! Как-то принесла немного сушеной картошки, мы ее сварили и наелись. Мы-то ничего, а мама так кричала от боли в животе... Мы стояли рядом, плакали, а помочь ничем не могли».

А еще Анна Васильевна вспоминает бомбежки, как раздавался вой сирены, и жильцы дома бежали вниз по лестнице. Казалось, что бомбили постоянно. Старший брат Ани даже перестал убегать из квартиры, говорил, что привык, да и от судьбы не уйдешь. «Все жители собирались внизу и пережидали бомбежку, – рассказывает Анна Васильевна. – Я даже по реву моторов научилась отличать немецкий самолет от нашего. Немецкие самолеты летели груженые, гул был тяжелый, а у наших звук двигателя был мягче. Как-то стоим в подъезде, пережидаем очередную бомбежку, и кто-то из взрослых говорит: вот разбомбят нас тут, а хлеб наш пропадет, давайте его съедим. Мы все побежали в свои квартиры, забрали остатки хлеба и все сразу съели. Бомбежка тогда закончилась, мы остались живые, а вот хлеба ни у кого ни крошечки не осталось».

Приют нашли

в Сибири

В начале сентября 1942-го года маму Ани от завода отправили работать в город Рыбинск, а ее с братом определили в детский дом. Начался второй этап эвакуации ленинградцев, и 25 сентября детей из детского дома повезли в Сибирь.

«Очень страшно было плыть через Ладожское озеро, – вспоминает Анна Васильевна. – Немецкие самолеты то и дело бомбили пароходы. Нас Бог спас, мы переплыли в промежуток между бомбежками. А перед нами пароход с детьми из другого детского дома полностью разбомбили, всюду плавали доски, узлы, одежда».

На другом берегу Ладожского озера детей ждали. В деревне Лаврово Анечка впервые за полтора года поела горячего борща. Какой же он был вкусный!

Здесь она познакомилась с девочкой Ниной, которая сама подошла к ней, взяла за руку и сказала: «Давай держаться вместе». Оказалось, что Нина была совсем одна, ее мама умерла, а брата отправили в другой детский дом. «А знаешь, здесь где-то мой папа воюет. Я знаю точно, он здесь». И не успела она договорить, как вдруг запрыгала и изо всех сил закричала: «Папа! Папа! Я здесь! Смотрите, вон мой папа едет! Я знала!» Мимо проезжали солдаты на лошадях, и один из них действительно был отцом Нины. Он подхватил дочку и крепко прижал к себе. Все стояли и плакали…

До Гурьевска дети из блокадного Ленинграда ехали почти месяц. «Нас в Гурьевске встретили, определили в школу, – вспоминает Анна Васильевна. – Тогда я подумала: город спокойный, маленький, немцы нас здесь не найдут. При школе было овощехранилище, так мальчишки на следующий же день залезли туда и объелись морковки. Им было очень плохо. А нас после этого случая закрыли на замок в кабинетах, и не выпускали несколько дней, пока мы не привыкли к нормальной еде».

Когда закончилась война, к Ане и брату из Ленинграда приехала мама. Она сразу же устроилась на работу, сняла квартиру и забрала детей к себе. К тому времени брат уже учился в ремесленном училище, а Анечка ходила в школу. Вернуться в Ленинград они пытались, но судьба распорядилась по-другому – так и остались в Гурьевске навсегда.

Анна Васильевна, закончив курсы, 18 лет проработала телефонисткой, а потом еще столько же на заводе.

«Для меня год в блокадном Ленинграде показался целой жизнью, – говорит она. – Это было мое испытание, которое я выдержала. Я выжила во многом благодаря добрым людям. Ведь несмотря на нечеловеческие условия жизни, люди оставались людьми. В этом и была наша сила и мощь во время Великой Отечественной войны».

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи. Комментарий появится после проверки администратором сайта.

20