Под красным флажком

Переходящий вымпел

Родился Геннадий Павлович в 1936 году в семье партийного работника. Отца, чтоб «не обрастал коррупционными связями» переводили с места на место, поэтому семья каждые два-три года переезжала. Когда жили в селе Мохово Беловского района, где не было даже школы, на учебу Геннадию приходилось ходить пешком за несколько километров от дома. А когда зимой на дорогу стали выходить волки, от учебы в школе и вовсе пришлось отказаться.

Окончив ускоренные курсы трактористов в Прокопьевском училище механизации сельского хозяйства, он устроился на работу в МТС Беловского района и сразу же сел за руль новенького трактора.

Вообще-то новую технику неопытным работникам не доверяли, но поскольку трактор был нового образца – дизельный, работать на нем никто из трактористов не пожелал – побоялись. А молодой тракторист рискнул. Отработал Геннадий Павлович на этом предприятии всего один сезон, но зато какой!

Рассказывает, что неизменно был в передовиках – доказательством тому служил красный флажок-вымпел, вручаемый в советские времена за победы в соревнованиях. Переходящий вымпел прочно закрепился на его тракторе и был для отстающих маячком, показывающим цель, к которой надо двигаться.

Через год родители Геннадия Павловича переехали в Гурьевск, и он устроился на завод помощником машиниста компрессорной станции. Оттуда ушел служить в армию. Попал на Урал – в готовящую специалистов для радиотехнических войск сержантскую спецшколу, каковых в Советском Союзе было всего две, из нее – к месту службы в Красноярский край. Не боящегося брать на себя ответственность паренька сразу приметило командование, и стало продвигать: Геннадий Павлович командовал сначала отделением, потом – взводом и даже был помощником оперативного дежурного командного пункта. Когда вернулся после службы домой, ему еще долго звонили: звали служить на постоянной основе, обещали офицерскую должность.

На заводе из помощников машиниста компрессорной станции Геннадий Павлович перешел в машинисты. Поступил на заочное отделение в горно-металлургический техникум на Урале по специальности техник-механик по оборудованию заводов черной и цветной металлургии.

В 1965 году его пригласили работать на завод «Труд». Сначала работал слесарем, потом – инженером по ТБ, главным инженером. Но совмещать учебу и столь ответственную должность было непросто, и он стал механиком горного цеха.

В зоне риска

Когда человек занимает руководящую должность, ему поневоле приходится принимать ответственные решения и периодически работать в той самой огороженной красными флажками зоне риска. Только работать там можно по-разному. Можно прятаться от ответственности за спинами более высоких начальников, а можно брать всю ответственность на себя, можно рисковать своими подчиненными, а можно – собой. Геннадий Павлович за спинами не прятался и рисковал только собой.

Вспоминает, как пришел к ним на карьер немецкий экскаватор. Собрать-то тридцатитонную махину собрали, а спустить на землю с клети – никак. Поднять другой техникой экскаватор – не поднимешь, а просто съезжать страшно: если «немец», купленный практически за золото, завалится, он не только развалится сам, так еще и раздавит того, кто стоит рядом и отдает команды экскаваторщику. Под экскаватор встал тогда Геннадий Павлович. И до сих пор с каким-то внутренним трепетом рассказывает, что клеть, на которой стояла железная махина, развалилась в ту же секунду, как только экскаватор, благополучно съехав, оказался на земле. Помедли они еще чуть-чуть – неизвестно, чем бы все закончилось.

Был и другой показательный случай на карьере завода «Труд». Зимой затопило забой, и техника оказалась в воде. Все машины выехали, остался один экскаватор. Машинист попробовал выехать сам – не получилось: тяжелую шестидесятитонную машину неуклонно тащило по смеси льда и воды к обрыву.

Надели на гусеницы шипы – та же история. «Нет, Палыч, – сказал экскаваторщик, вылезая из кабины, – ты не обижайся, но я пас – никуда больше не поеду, жить хочу». И «Палыч», умевший управлять практически любой техникой, полез в кабину сам. Сел, спокойно включил самую маленькую скорость, стал потихоньку грести под себя и … выехал из зоны подтопления!

…А однажды в раскомандировку прибежал запыхавшийся рабочий: «Геннадий Павлович, сейчас с отвала упадет бульдозер!» Бульдозерист задел смерзшуюся бровку, та откололась и обвалилась. Бульдозер на несколько метров сполз в обрыв следом за ней, но, упершись ножом в землю, задержался. Попробовали вытащить вторым бульдозером, не вышло: упавший бульдозер тянул вторую машину за собой. «Глушите технику и выходите все из кабины, – скомандовал тогда Геннадий Павлович, – сам поеду». Сел в кабину, включил заднюю скорость на самую низкую передачу, вылез, включил пускач. Бульдозер на секунду замер, а потом натужно двинулся с места. Осыпься тогда под ним грунт, мог бы и сорваться с обрыва, но обошлось: потихоньку поехал вверх, и, словно барон Мюнхгаузен, миллиметр за миллиметром сам себя вытащил.

Рационализатор

В 1970 году, когда Геннадий Павлович получил диплом, директор ГМЗ Э.Я. Классен снова позвал его на завод старшим мастером цеха крепежных изделий. А в 1974 году Кожухова вызвали в Горком партии и сообщили, что переводят его работать главным инженером в ЖКХ, где в тот момент был настоящий развал. Во время ревизии выяснилось, что из 28 машин на ходу было всего 8, от остальных остались лишь ржавые каркасы. Поскольку прежнего директора ЖКХ посадили, а нового еще не назначили, обязанности по наведению порядка возложили на Геннадия Павловича и сроку на это отвели два месяца. Отказаться от работы было нельзя, потому что разговоры с членами партии тогда были короткие: ослушался – клади партбилет на стол, и работу себе больше не найдешь.

И он работал. За 22 года полностью сменил всю технику предприятия (некоторая и по сей день работает в городе), пережил 16 (!) директоров, поэтому работать ему зачастую приходилось «и за себя, и за того парня».

Так случилось и весной 1975 года. Ночью пришла машина: «Палыч, разлилась Нарышевка, топит улицу Кирова, еще немного и затопит частный сектор». Геннадий Павлович надел болотники, позвонил в «Шестаки», договорился, чтобы КрАЗы, возившие грунт на отвал, направили в город. До утра командовал машинами, которые отсыпали берег реки. К тому времени, как Гурьевск проснулся, подтопление было остановлено.

В другой раз в 11 вечера ему позвонил кочегар из городской бани: «Геннадий Павлович, на бане прогорела и упала труба». Сложность состояла в том, что труба была огромная: 32 метра высотой и больше метра в диаметре.

В два часа ночи Геннадий Павлович позвонил в область В.И. Заузелкову: «Виктор Иванович, выручай, нужна труба». Уже к десяти утра трубу привезли на панелевозе из Томска. А через два дня областное начальство приехало с проверкой, как идет восстановление трубы. Свою работу баня возобновила через три дня после обвала трубы. По-другому было нельзя – в советские годы за «бытовку» спрашивали строго.

На два года по личной просьбе директора рудоуправления О.К. Хмурова Геннадий Павлович переходил работать из ЖКХ в горнорудную котельную. Там зимой в здании было так холодно, что кочегарам приходилось работать в фуфайках и шапках. У местных специалистов устранить проблему не получалось, поэтому вся надежда была на Геннадия Павловича, известного в городе рационализатора. Кстати, одно из первых рацпредложений он внес еще во время учебы: рассчитал, как переделать автомат болтовых изделий, на котором постоянно летели опоры. После кожуховской доработки автомат стал работать как часы. Много лет спустя, на курсах повышения квалификации он в частном разговоре обмолвился об этом коллегам и с удивлением узнал, что на других заводах из-за поломок такие автоматы давно списали. Всего же в его рацонализаторской копилке более ста рацпредложений.

Чуда рационализаторской мысли от него ждали и на горнорудной котельной. Ждали, но в то, что оно произойдет, видимо, не верили, потому что когда Геннадий Павлович распорядился до основания срезать в ней все оборудование, оставив только котлы и каркас, некоторые руководители схватились за сердце, а подчиненные зашептались, что сделать все к отопительному сезону будет нереально. Однако, несмотря на все страхи, к 1 сентября, как и положено, котельная была готова, а всю зиму кочегары работали в рубашках. Геннадий Павлович никогда не рисковал, если не был уверен в исходе дела.

Таким же образом в котельной были построены склады, усовершенствована углеподача, установлен котел, работающий на жидком топливе.

В 1996 году Геннадий Павлович вышел на пенсию. Вышел, и тут же получил предложение занять должность старшего диспетчера города, в обязанность которого входила организация и координация устранения всех аварий, связанных с коммуналкой. Так территория, огороженная «красными флажками», стала на десять лет его привычным местом работы. Обходить такие флажки Геннадий Павлович за полвека своей трудовой деятельности так и не научился. Хотя нет, в одном случае красные флажки он все же обходил, вернее, уверенно объезжал.

Объезжая флажки

Как-то раз один из знакомых Геннадия Павловича спросил его, во сколько лет тот встал на лыжи. Оказалось, что в пять. Изготовил их сам: выстругал досточки, разогрев, загнул концы, прикрутил крепления.

Много раз он выступал за завод, в составе городской команды не единожды становился призером областных соревнований. Заработал 1 взрослый разряд.
В 48-летнем возрасте еще выступал на первенстве Беловского района и занял первое место, обойдя 17-летних ребят.

В 1965 году его умение хорошо кататься на лыжах спасло салаирцев от снежной блокады. Геннадию Павловичу позвонил директор завода «Труд» А.Т. Евдокимов: отрезок дороги от кордона до Гавриловки перемело двухметровым слоем снега, поэтому машины с хлебом не могут пробиться в Салаир. А в Гавриловке стояли бульдозеры завода «Труд», которые они использовали в карьере. До кордона Геннадия Павловича довезли на машине, а дальше он двинулся на лыжах. Не знаю, кем он чувствовал себя, добравшись в одиночку до утонувшей в снегу Гавриловки, но, думаю, поставить там флажок со своим именем, как это делают покорители полюсов, он вполне имел право. Геннадий Павлович откопал бульдозер, завел его и стал пробивать дорогу до «большой земли», то есть, до Гурьевска. Когда пробил, повернул назад, а следом за ним, словно за тем самым красным флажком-маячком, украшавшим когда-то его новенький дизельный трактор, вереницей пошли в Салаир хлебовозки со свежим хлебом.

…А объезжал Геннадий Павлович красные флажки в одном единственном случае – когда участвовал в соревнованиях по слалому. В какой-то момент он решил, что лыжи — это слишком просто и увлекся более сложным и рискованным слаломом. Во всех остальных случаях он всегда уверенно пересекал ограждение из красных флажков, кричащее «Стоп, дальше нельзя!» и возвращался назад только победителем, над которым будто бы и вправду развевался невидимый красный наградной флажок.