Статья седьмая (в трёх частях): ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В воспоминаниях жены поэта Небогатова Марии Ивановны о его детстве и юности, которые она назвала «Как научиться жить?», и в воспоминаниях друга – скорее не детства, а юности – Василия Цехановича упоминаются имена близких к Михаилу Небогатову ребят, так же, как и он, любивших литературу и пробовавших тоже писать. Это сам Василий Цеханович и Володя Качин. По словам Цехановича, «.…Он (Миша. – Примечание Н. Инякиной) виделся мне озабоченным и вечно спешащим с обёрнутыми газетой учебниками и тетрадками. В одну из них Миша записывал свои собственные стихи. Правда, в ту пору я тоже, за компанию с ним, вероятно, сочинял и при первой возможности пускался в погоню за рифмой. Смешливые наши соклассники называли нас стихоплётами. Называли бумагомараками. И его, и меня, и ещё одного, такого же, как мы, завзятого стихотворца. Это был Качин Володя, отличник учёбы, начитанный и не по годам развитой парнишка из обеспеченной, интеллигентной семьи. Он был среди нас как бы критиком. Он жёстко анализировал и оценивал наши вирши. Одно его стихотворение было, помнится мне, тогда уже напечатано в нашей кемеровской областной газете «Кузбасс».

Вот к этому я и добавлю кое-что из моих разысканий в старых номерах газеты «Кузбасс», которые стала «шерстить», начиная с 1939 года: ведь именно в 1939-м году сначала было внесено предложение о создании, а потом и создана литературная группа при редакции газеты. Вот как об этом говорится в майских номерах газеты:

Организовать литературную группу

Решения XVIII съезда великой партии Ленина–Сталина вдохновляют советский народ на новые победы. Великое счастье испытываешь, когда читаешь отчётный доклад товарища Сталина. Хочется ещё лучше работать, упорно учиться, овладевать большевизмом. Хочется быть полезным для нового строящегося коммунистического общества. Это нас обязывает упорно учиться и учиться.

Алексей Максимович Горький уделял большое внимание и отцовскую заботу о начинающих писателях. Великий писатель радовался за каждое новое произведение нового автора страны социализма и в то же время великий писатель призывал молодёжь упорно учиться и учиться мастерству художественного слова.

У нас в Кемерово нет литературной группы, которая хотя немного бы помогала начинающим авторам в литературной технике. В Кемерово есть товарищи, которые мало того, что любят художественную литературу, но и страстно желают писать стихи, рассказы, пьесы.

Необходимо при редакции «Кузбасс» организовать литературную группу, которая помогала бы начинающим писателям.

В нашей стране немало талантливых писателей, которые прошли первую школу в литературных кружках.

М. ШЕХОВЦОВ. // Кузбасс, 1939, 5 мая, с. 2.

Затем последовало решение о создании:

О литгруппе

При редакции «Кузбасс» организуется литературная группа.Желающих состоять в литературной группе, просим записаться в культотделе редакции «Кузбасс» с 10 часов утра до 6 часов вечера.

Организационное собрание членов литературной группы состоится в 6 часов вечера 3 июня, в библиотеке редакции. (Вход со двора).

РЕДАКЦИЯ. // Кузбасс, 1939, 30 мая, с. 4.

А вот и первое деловое объявление в разделе «Извещения» (сколько их ещё потом будет?!...):

***

13 июня, в 6 часов вечера в помещении редакции «Кузбасс» состоится собрание литгруппы. Повестка дня:

1. Утверждение плана теоретических занятий.

2. Обсуждение рассказа тов. Масловой «Событие».

3. Обсуждение «Странички выходного дня» за 6 июня*).

(Вход со двора).

БЮРО ЛИТГРУППЫ. // Кузбасс, 1939, 12 июня, с. 4.

*)именно в этом номере, на «Страничке выходного дня», на с. 4, опубликовано самое ПЕРВОЕ в газете «Кузбасс» стихотворение Михаила Небогатова «ВЕСНОЙ» (Примечание Н. Инякиной).

Но продолжимчитать воспоминания ВасилияЦехановича: «Володя не стал стихотворцем. Он стал, как и я, по расхожему шутливому определению, потребителем стихопродукции. А Миша торил свою стёжку. Торил да торил. Незаметно совершались в нём недоступные постороннему глазу, подспудные, таинственные перемены. Формировался поэт. А внешне он был, как все мы. Бегал на лыжах зимой. Летом купался в Томи, лазал по глинистым береговым откосам. Загорал, ходил по грибы. Пёк в кострах молодую картошку. Вот разве что твёрдости, собранности, серьёзности было у Миши больше, намного больше, чем у меня и у Володи. А ещё он умел быть требовательным.

В суждениях о литературе он был независим и твёрд. Зашли мы с ним как-то к Володе. В домашней библиотеке его были стихи Маяковского. Я начал читать их вслух. Но ни стихи, ни восторженные Володины комментарии к понравившимся ему строчкам Миша явно не принимал. Он помалкивал, замкнуто хмурился, сутулясь и глядя в пол. Помалкивал, но напоследок всё же вынес свой приговор: «А вот представьте себе… Представьте… Если бы мы вдруг начали говорить на таком языке…».

Вот какими словами заканчивает Василий свои воспоминания о Мише Небогатове (мы можем его так называть, потому что все трое в ту пору были по возрасту десятиклассниками: Вася и Володя учились в школе № 41 в 10-м классе, а Миша уже работал техником-инвентаризатором Кемеровского инвентаризационного бюро (начавшаяся война помешала получить образование: так и остались за спиной у парня лишь семь классов…): «…Всем троим в ту пору казалось, что мы уже сделали выбор, что призвание наше – поэзия. Не ошибся в том выборе Миша. Природный свой дар, природные недюжинные способности он развивал трудом. Подвижническим трудом. Не знаю, имел ли кто доступ в его мастерскую. Мастерскую его души. Мастерскую, где он упорядочивал и выверял свои мысли...».

И вот теперь самое главное: так остались ли Василий и Володя лишь «потребителями стихопродукции»? Газета свидетельствует немного одругом: оба друга Небогатова (а не только он!)…печатались в «Кузбассе», и не раз! И эти их публикации я нашла и покажу! Будет там, рядышком с фамилиями ровесников, и другая фамилия время от времени появляться, но это уже сюжет для другого рассказа. И самое интересное, что за разными фамилиями – Г. Весеньев, А. Веснин, Ведрин, Иван Далин,И. Далин, Ив. Далин, Ив. Д., И. Д., Ив. Ведрин, И. Вед., Григ. Орович– будет стоять один и тот же человек – Иван Балибалов, тоже друг Небогатова, но более возрастной – он был на 10 лет старше, что ничуть не мешало их дружбе! Теперь-то мы знаем Ивана Алексеевича как не просто хорошего журналиста, а и летописца города Кемерово…

Вернёмся к школьным друзьям. И Цеханович, и Качин писали и прозу, и стихи. Ну, прозой, может быть, их корреспонденции и небольшие заметки мы не станем называть, а вот стихистихами и останутся. Давайте почитаем то, что выходило из-под пера молодых людей, и погрузимся в атмосферу предвоенного времени. А ещё лишний раз убедимся: не мог Михаил Небогатов, имея ТАКИХ друзей, не стать поэтом!

Владимир КАЧИН

1-Й МАЙ

Город проснётся, волнуясь

Радостью майской своей,

Бережно на руки улиц

Примет потоки людей.

Свежий и искренний ветер

Стихнет на миг – изумлён,

Солнце весеннее встретив

В шёлковых складках знамён.

Нынче страна заалеет…

С праздничной радостью глаз

Сталин с трибун мавзолея

Будет приветствовать нас.

Слышно в такие минуты

Гулкое сердце страны:

Звёзды кремлёвские всюду –

В каждой груди зажжены!

В. КАЧИН.

Ученик 10 класса 41 школы.

// Кузбасс, 1940, 1 мая, с. 3.

ПЕРЕД ИСПЫТАНИЯМИ

В школе, на доске висит объявление о правилах приёма в артиллерийское училище. Старшеклассники толпятся около объявления, по нескольку раз перечитывая его содержание.

Десятиклассники 41-й школы Василий Большаков и Павел Бобарыкин решили пойти в военное училище, стать командирами Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

23 человека 10 класса 41-й школы через полтора месяца выйдут из школы с аттестатами, а затем оденутся в защитные гимнастёрки и получат в руки боевое оружие.

Не проходит дня, чтобы классный руководитель не принёс в класс только что полученные условия поступления в какое-нибудь высшее учебное заведение. Учительские, медицинские, технические вузы, военные училища – все присылают правила приёма, программы испытаний и прочие необходимые при приёме в учебные заведения сведения.

Куда же идут после школы десятиклассники? Сергей Щербаков не затрудняется с ответом на этот вопрос, он обдумал его давно и решил твёрдо: – В военно-морское училище, в Севастополь. Мечтаю об этом ещё с 5-го класса. Моряк – профессия увлекательная. Стану первоклассным моряком, чтобы защитить нашу страну на море «умело, с достоинством и честью», как сказано в тексте присяги.

Василий Воскобойников с жаром говорит о своей будущей профессии. Вообще в последние дни у него приподнятое настроение. Он оформляется в кандидаты ВКП(б), уже принят на собрании партгруппы. Василий собирается стать авиастроителем. Он не забывает, что для этого нужно хорошо знать математику и черчение. И он занимается этими предметами много и успешно. Его красивые, чётко и аккуратно сделанные чертежи всегда получают отличные оценки у преподавателя.

– На призыве обязательно буду проситься в военно-воздушный флот РККА, – говорит Василий, – чтобы не прерывать занятий и всю жизнь посвятить авиации.

В классе есть две группы девушек по роду избранной специальности: текстильщицы и врачи.

Соня Кундиус, Маша Струнникова, Маша Лебедева и Надя Швырова собираются поступить в текстильный институт. Он им пришёлся по вкусу, а кроме того, все будут опять вместе учиться: сдружились за годы школьной жизни, не хочется расставаться. Лариса Вишневская, Анна Щербинина, Надя Науменко, Вера Ефанова и Гутя Реброва станут врачами. Врачи в настоящее время – одна из важнейших и нужных специальностей. Благодарна и увлекательна работы врача. Об этом крепко помнят девушки.

До испытаний остаётся одна декада. Сейчас все десятиклассники усиленно занимаются повторением пройденного за год материала, чтобы в дни испытаний явиться в школу во всеоружии. Все горячо работают, готовясь успешно окончить среднюю школу, чтобы воплотить затем в жизнь свои надежды и мечты о будущей работе на благо любимой родины.

У всех впереди светлая, просторная дорога и у каждого крепкая уверенность в осуществлении своих замыслов.

Вл. Качин.

// Кузбасс, 1940, 11 мая, с. 3.

Сверстникам, друзьям

Не приносить нам книг по утрам

К школьным дверям знакомым,

Не обучаться у досок нам

Чисел и звёзд законам.

В строгость таблиц не склонять ресниц,

Шум беспокойный книжных страниц

Младшим братишкам отдав,

Ждёт нас тревожная тишь границ,

Терпкая пыль походов.

И перед тем, как занять в строю

Нам боевое место.

Вижу того я, в ком узнаю

Наше недавнее детство.

Он, не примяв непокорный вихор,

Нынче вернётся к партам.

Он, услыхал про танк разговор,

Вступит в него с азартом.

Он сжимает винтовку во сне:

Снятся ему «секреты»

Ждёт стадион его по весне

Палочкой эстафеты.

И донести, как друзья несли,

К финишной ленте её вдали –

Он не уступит права, –

Как не уступит родной земли,

Счастья её и славы.

Весел его мальчишеский взлёт…

Верю в крепкую дружбу –

Тех, кто снова парты займёт,

С теми, кто примет оружие.

Вл. КАЧИН.

// Кузбасс, 1940,1 сентября, с. 3.

Есть у Владимира и ещё стихи, и несколько статей, одна из которых – довольно объёмная и глубокая по содержанию – о стихах сибирских поэтов. Несмотря на большой объём, познакомлю с этой статьёй, чтобы мы с вами понимали, насколько грамотным, начитанным, умеющим высказывать (и отстаивать!) свою точку зрения было ТО поколение…

Обсуждаем творчество сибирских писателей

МНЕНИЕ ЧИТАТЕЛЯ

(Заметки о стихах сибирских поэтов)

Текст статьи приводится

в газетной орфографии

и пунктуации. –

Прим. Н. Инякиной.

Восемь стихотворений – по четыре на каждый номер – вот, что составляет раздел поэзии в двух последних номерах – втором и третьем за 1940 год журнала «Сибирские огни». Кроме того, помещён один перевод одного стихотворения Акакия Церетели, сделанный С. Шервинским.

Редко выходит журнал – 6 номеров в год. Свои новые произведения помещают в него писатели Сибири.

Во втором номере за 1940 год мы читаем стихи Льва Черноморцева «Весна посевная», написанные им ещё в 1935 году. Не раз появлялись они в разных изданиях, в том числе и в центральных (сборник «Молодая Москва» 1937 г., журнал «Огонёк»). Неожиданно вновь мы находим эти стихи в журнале, задача которого знакомить читателя с новинками сибирской литературы. Неужели у автора за 5 лет не нашлось новых слов и мыслей для выражения своих чувств по отношению к колхозной весне? Правда, стихотворение им несколько усовершенствовано, но разве не лучше было бы написать новое?

Там же, на 104 странице, стихи Вас. Непомнящих (запомним это имя! О стихах В. Непомнящих выскажется чуть позднее и Михаил Небогатов. – Примечание Н. Инякиной) «В поле». Автор тяжёлыми стихами, обильно насыщенными прилагательными, рассказывает о том, как он, стоя у края колхозного поля, вспоминает, что его в раннем детстве бросала мать во время жатвы под берёзкой, а теперь межи не стало и, следовательно, берёзки той так же нет. Он рад спелой ржи и тому, что «завтра в поле этом прольются песни дружные жнецов». Это всё хорошо, но почему об этом нужно рассказывать в таких строках, как

«Мгла ароматная, живительная тает.

В приветной, щедро разлитой заре,–», которые переполнены определениями, поэтому трудно воспринимаются. Останавливает на себе внимание во всём стихотворении, это верно подмеченная деталь: «Косачей тяжёлых стая». Было бы гораздо лучше и для автора, и для читателя, будь эти стихи попроще и посвежее.

Полную противоположность этим стихам представляет перевод Н. Титовым белорусского стихотворения «Чуть колышутся ветви» М. Танка, напечатанный в том же втором номере.

Батрак любит одну из девчат,

«станом гибкую – колос».

Брови тёмные ей, знать достались от ночи.

Липы цвет золотой напоил её очи.

Но «богатый батька» её отказал жениху, приславшему сватов. «Дочь отдать не хотят забатрацкого сына», у которого нет богатства, зато

На плечах на широких простая рубаха,

Под рубахой душа, что не ведает страха.

Стихи написаны искренне, поэтично, с большим знанием жизни народа. И автор, и переводчик, видимо, хорошо знают и любят народное творчество.

Е. Стюарт пишет хорошие стихи для детей (сборники «В лесу», «Страшный зверь»). Лирические её стихи проникнуты большим чувством, она обладает тонкой наблюдательностью и тем, что называется поэтическим мышлением. В номере втором, который мы рассматриваем, также есть её стихи «Воздушный шар», с первых же строк видно, что написаны они для детей. Однако, чем они могут заинтересовать и обрадовать детского читателя? «Шары на прочных нитках» – говорится в стихотворении, – «поднимались вверх непрытко, невысоко от земли». Зачем поставлено здесь слово «непрытко», которое ничего по существу не даёт читателю и явно выпадает по стилю из текста? Или только из-за рифмы? Дальше встречаем такие строки:

Он метался, он старался (?),

Он на месте не сидел (!),

Рвался, рвался, рвался, рвался…

Оторвался! Полетел!..

Ни звучности, ни яркости!

Шар, когда он взвился выше,

Птица тронула крылом.

Такие неловкие строки нетерпимы не только в стихах для детей, требующих простоты и ясности, но и в любых стихах.

Непонятно, зачем же Е. Стюарт, которая пишет неплохие стихи детям, помещает в журнале такие необработанные вещи?

***

Чем же встречает нас номер третий «Сибирских огней», последний из вышедших в этом году?

В номере помещено стихотворение Ив. Молчанова («Сибирского) «Маяковский в бою». Раненый радист через микрофон воодушевляет бойцов, идущих в бой, боевыми стихами Вл. Маяковского. Таким образом, поэт как бы участвует в организации победы над врагом. Радист после боя падает без сознания, но враг отбит. Для такого стихотворения требуется краткость. Напротив, у Молчанова оно несколько растянуто и разжижено. Бой рисуется Молчановым старыми использованными приёмами, автор не вносит в описание ничего своего, увиденного, подмеченного только им. «Штыков грозный ворс» нельзя признать удачным, эта метафора снижает впечатление штыковой атаки. В строках, где показана реакция бойцов на призыв поэта:

«Пули, погуще

По оробелым,

В гущу бегущим

Грянь, парабеллум!»– автор не нашёл ничего лучше, как повторить его рифму:

И грянули гуще…

В штыки на бегущих!

Вообще, Молчанов не доставляет себе труда задумываться над рифмами. В стихах, посвящённых Маяковскому, почти сплошь бездумно рифмуются глаголы: «подняться – остаться», «откликался – поднимался» и т. д.

«Поэты!» – восклицал Маяковский, – Покайтесь пока не поздно, во всех отглагольных рифмах».

В том же номере, в статье тов. Вихлянцева, это стихотворение Ив. Молчанова отнесено, правда, с оговорками, к разряду лучших его стихов. Молчанов пишет стихи уже почти два десятка лет. Читатели вправе ждать от него гораздо более выразительных и отработанных произведений.

Стихотворение Мих. Скуратова «У памятника Ермака» задумано интересно и неплохо написано. Неважны только рифмы от одного корня: «всегда там – завсегдатай и «быльём – былом», и затем – почему погибший Ермак лежит «в песчаной и влажной кровати?» Было бы точнее – в могиле, в гробу и т. п., т. к. именно этим для Ермака является дно Иртыша.

Хороши стихи Игн. Рождественского «Разговор с отцом». Тонко и тепло раскрыты чувства девочки, разговаривающей по радио со своим отцом, зимовщиком на далёкой полярной станции:

– Все игрушки живы и здоровы,

Только Мишка лапу потерял.

Папка милый, что такое лыжи?

Кто страшней: пурга или медведь?

Я тебя ничуточки не вижу,

В микрофон тебя не разглядеть.

Неудачна только концовка:

Детские взволнованные речи

Хоть кого растрогают до слёз.

Этого не нужно было «объяснять», тем более, в концовке, т. е. в той части стихотворения, под впечатлением которой читатель с ним расстаётся.

Лёгкое лирическое стихотворение М. Маркова «Спутница» нельзя, конечно, назвать совершенным. Например, почему мечта автора с ним «как верный друг, весь день идёт в строю»?

Кроме того, стихотворение это холодноватое, рассудительное, что, конечно, никак не может считаться достоинством лирических стихов.

На примерах разобранных нами стихотворений из двух последних номеров «Сибирских огней» можно заметить небрежное отношение некоторых сибирских поэтов к своим стихам, к их отделке и отработке.

Названным нами сибирским поэтам недостаёт порою вдумчивости, ответственности за каждую, помещаемую им в печать, строку.

Мы не говорим о таких хороших сибирских поэтах, как И. Мухачёв, Ал. Смердов, Евг. Березницкий, Ник. Титов и др., которые упорно и плодотворно работают над своими вещами, хотя и им, конечно, знакомы неудачи.

Журналу нужно внимательно отбирать лучшее для помещения на своих страницах. Читатель не допускает никаких скидок на периферийность для журнала «Сибирские огни». Да и журнал «Сибирские огни» не нуждается в скидках.