Елена Платова, соцработник Центра социальной помощи населению Гурьевского округа:

Лариса Зорина, следователь по особо важным делам Следственного отдела по г. Гурьевск:

Для людей мирных профессий, которые чаще всего в экстремальных ситуациях теряются и паникуют, труд спасателей – настоящий подвиг. Даже сами пожарные, рассказывая о своей работе, говорят «боролись», «победили», словно каждый пожар – это битва, тяжелая и порой смертельно опасная. Какой ценой даются такие сражения с огненной стихией, «Знаменке» рассказывают сотрудники третьей пожарно-спасательной части третьего пожарно-спасательного отряда ФПС ГПС ГУ МЧС России по Кемеровской области-Кузбассу.

Рома Решетников и Витя Гончаров — обычные 19-летние парни, которым не чуждо ничто мальчишеское. Они учатся в Кузбасском многопрофильном техникуме на электриков, обожают машины, мечтают изменить мир к лучшему и с гордостью говорят, что с 8-го класса у них настоящая мужская дружба. Еще они, как все молодые люди в их возрасте, очень ранимы, при первой же возможности утыкаются в свои телефоны. Но знаете, чем они отличаются от многих своих сверстников? Тем, что когда кому-то требуется помощь, находят в себе силы оторваться от гаджетов и идут помогать — «волонтёрить», как говорят они меж собой.

Бригадиры отгрузки готовой продукции сортопрокатного цеха Гурьевского металлургического завода Ирина Викторовна Климова и Надежда Владимировна Дубровина — работницы старой закалки. Так они сами про себя говорят, потому что пришли на завод еще при Советском Союзе. «Какое металлургическое слово — закалка», — подумала я про себя. И само словосочетание «старая закалка» звучит сегодня как бренд, как дорогая марка, знак качества. А уж в качестве при Союзе толк точно знали.

Виталий Кайгородов работает на Гурьевском металлургическом заводе почти 15 лет. Говорит, что быть металлургом — значит быть сильным, закаленным и не бояться трудностей. Всему этому Виталия научила армия, ведь он служил в «горячей точке» на Кавказе. «Армия для мужчины – хороший фундамент жизни, на котором он кирпичик по кирпичику может строить свою судьбу», — говорит Виталий.

Не пойти в армию 18-летнему Сашке Курапову (фото на стр. 1) было никак нельзя. Два его деда прошли Великую Отечественную войну, дошли до Берлина. Все друзья тоже честно собирались отдать долг Родине, когда придет их час. В восьмидесятые годы, на которые пришлась юность ветерана пограничных войск, машиниста экскаватора Бачатского разреза Александра Николаевича Курапова, по-другому было нельзя. «В наше время тот, кто не служил в армии, считался каким-то неполноценным, ущербным, что ли», — говорит ветеран и рассказывает о том, как служил сам и как служили его родные.

Ветеран боевых действий в Афганистане Владимир Старцев говорит, что в их семье уважение к армии и желание служить передается по наследству. Каждый мужчина в свое время с честью нес службу в Вооруженных Силах. Отец Виктор Яковлевич служил в начале 60-х годов, сам Владимир нес службу в конце 80-х, а его сын Александр был солдатом в 2012 году. Три поколения служивых, но отношение к армейской службе у всех одно — армия была, есть и будет настоящей школой жизни для парней.

Именно так называют свои цветочные клумбы жительницы дома №68 по ул. Ленина. Вот уже 4 года в этом дворе цветы радуют и поднимают настроение не только жителям дома, но и прохожим.

Служба на море тяжела, а под водой – сложна вдвойне. И если моряки надводных кораблей могут наслаждаться бризом, солнцем и свежим воздухом, то единственная связь подводников с внешним миром — перископ. Кому-то такая жизнь может показаться невыносимой. Однако есть и такие, как мой собеседник Яков Петрович Куимов, кто скучает по службе на подлодке и благодарит судьбу за то, что море закалило его характер.

Все, у кого есть маленькие дети, знают, как бывает трудно их накормить. Уж чего только родители не предлагают, но все одно: «Это не буду, это не хочу, это не вкусно». А вот в детском саду №17, где поваром работает Анастасия Майшева, дети съедают все, да еще и добавки просят.

Сколько себя помнит, он всегда и для всех был Иваном Андреевичем. Не Ваней, не Ванюшей, не Иваном, а именно так – по имени и отчеству. С дедовой легкой руки к 7-летнему мальчугану Ване Ермолаеву так обращались все – и родные, и соседи, и даже немногочисленные друзья во дворе. А ему и в голову не приходило спросить: почему мальчишки вокруг просто Лешки, Саньки, Андрюшки, а он — Иван Андреевич?