Моё военное детство

Детство кончилось

Родом Екатерина Егоровна из Алтайского края. Отец умер еще до войны, и мать с тремя детьми — у Кати был старший брат Ваня и младшая сестренка Маша — кое-

как сводила концы с концами. Когда началась война, мать с утра до позднего вечера трудилась на колхозных полях, а вся домашняя работа легла на плечи ребятишек. «У нас была скотина, огород огромный, выйдешь — забора не видно, — вспоминает Екатерина Егоровна. – Сажали овощи, подсолнухи а еще много табака. Овощами мы питались зиму, а вот семечки и табак мы с мамой по очереди носили продавать на станцию за 12 км. На вырученные деньги покупали керосин, спички, соль. Так и зимовали».

В школу Катя с братом ходили за несколько километров. Но осенью 1941-го мать сказала детям: «Пока не соберете урожай в огороде, никакой школы. Зимой с голоду умирать не хочется». Поэтому на занятия брат с сестрой пошли уже по первым заморозкам. В доме была одна пара валенок: утром в школу в них бежала Катя, а после обеда – ее брат. Так и учились, причем на отлично.

А когда учебный год закончился, то вместо каникул детей ждали колхозные поля. Председатель собрал женщин и сказал: «Бабоньки, работать в полях совсем некому, а ребятишки по деревне бегают без дела. Надо бы помочь». Женщины согласились и отправили своих девчонок и мальчишек полоть колхозные поля. «Потом мама и вовсе запретила мне ходить в школу, потому что надо было помогать колхозу, зарабатывать трудодни и кормить семью, — рассказывает Екатерина Егоровна. – Когда брата забрали на фронт, мое детство закончилось окончательно. Я работала и в поле, и дома по хозяйству: дрова заготавливала, забор городила, плетень плела, где какой гвоздь забить – все умела. И ведь не было никаких слез, непослушаний, отказа от работы. Наверное, потому, что не знали мы другой жизни, нам не с чем было сравнить».

Суп из пшена и воды

Председатель приметил трудолюбивую Катерину, подозвал к себе и сказал: «Хваткая ты девчонка, как я погляжу. Давай-ка иди в тракторный отряд поварихой. И она стала осваивать новую профессию.

Трактористы всю уборочную страду жили в поле, вместе с ними и Катерина. Работали весь световой день, — рассказывает она. – Чуть забрезжит рассвет, сторож меня первую будит, я иду искать своего быка. Порой уляжется моя скотинка где-нибудь в овражек, кое-как найду. Запрягаю быка, — и в деревню за провизией. Еду по деревне гордая, думаю: «Вот все мои подружки еще спят, потому что маленькие, а я уже взрослая, поварихой работаю!» На бригаду в день мне выдавали 3 кг пшена и 17 булок хлеба. Вот из этого что хочешь, то и готовь мужикам. Так я схожу в лес, нарву разных травок съедобных, пучку, все это сварю с пшеном – таким супом с хлебом и питались. Хлеб выдавала по норме: трактористу полагался килограмм хлеба в день, а сцепщику всего лишь 500 грамм. Причем осенью, при подсчете трудодней, количество хлеба, которое съел мужик, с него высчитывали. Такой порядок был».

Когда заканчивалась уборочная, в деревне устраивали праздник. Возле конторы сбивали столы, скамейки. Председатель разрешал зарезать свинью, выдавал картошку, хлеб. Угощенье на всех готовила Катерина: в одном большом котле варила мясо, в другом – картошку. Селяне ели, кто сколько хочет. Вот только смеха, песен и плясок не было. Ведь в каждой семье кто-то воевал на фронте, многие уже получили похоронки — не до веселья было. «Вот победим фашистов, тогда и погуляем», — тихо говорили бабоньки, прижимая к груди фотографии своих отцов, мужей и сыновей.

И вот она — Победа! «В тот день мы с мамой взяли выходной в колхозе, чтобы поработать в своем огороде, нам разрешали так делать, — рассказывает Екатерина Егоровна. – Фамилия у нас была Поповы. Вот мы с мамой копаем грядки в конце огорода, слышим, председатель у плетня кричит: «Попиха, слышь, война кончилась! Победа! Бросай работать!» Мы сразу про Ваньку нашего вспомнили и заплакали от счастья. Похоронку не получали, значит, живой он! Значит, будем ждать, скоро вернется домой. Домой Ваня пришел лишь в 1946 году, так как в конце войны был тяжело ранен и долго лежал в госпитале».

Мечта сбылась

У Екатерины Егоровны с детства была мечта работать на железной дороге. В 12 километрах от деревни проходили железнодорожные пути, и когда по ним шли паровозы и гудели, этот проникновенный гудок доставал прямо до сердца девушки. «Вот бы мне устроиться на «железку», — мечтала она. И мечте суждено было сбыться.

После войны вслед за братом Екатерина Егоровна с мамой из Алтайского края переехали в Осинники. В первый же день девушка бегом на станцию: «Возьмите на работу». Взяли стрелочницей. «В первую смену я никак понять не могла, как паровоз разворачивается, — смеется Екатерина Егоровна. – Потом, когда до меня дошло, долго с моей наставницей смеялись. А работа мне настолько нравилась, что не могла дождаться, когда выходные закончатся, уж очень хотелось на станцию».

Вскоре Екатерина поступила в вечернюю школу, а через четыре года ее перевели на должность дежурной по станции, где она и трудилась до пенсии. Но и на пенсии Екатерина Егоровна не сидела сложа руки, а устроилась контролёром во вневедомственную охрану и 11 лет проработала там. Сейчас уже много лет живет в Гурьевске, куда переехала к сыну.

«Во время войны все дети хлебнули горя полной чашей, может быть, слишком много для маленького человека, — говорит Екатерина Егоровна. – И у меня война украла детство. Но вместе с тем я научилась быть сильной и выносливой, радоваться жизни и любить людей».