Без лишних слов

Пророчество

На самом деле вся жизнь Марии и ее сверстников, вся обстановка способствовала усвоению этого урока. Маше было 9 лет, когда началась Великая Отечественная война. Мужчины ушли на фронт, а оставшимся детям и женщинам стало не до развлечений и праздных разговоров.

В первые дни войны призвали на фронт и отца Марии Алексея Дмитриевича. Девочка запомнила, как, собираясь в дорогу, он, никогда не расстававшийся с песней, грустно напевал:

«Вот умру я, умру я –

похоронят меня.

И никто не узнает,

где могилка моя.

На могилку мою,

знать, никто не придет,

Только ранней весной

соловей пропоет.

Пропоет и просвищет

и опять улетит,

А могилка моя

одиноко стоит»…

После ухода отца на плечи Маши свалилась неподъемная для детских плеч ноша – присмотр за младшим братишкой, забота о больных маме и сестренке. У мамы признали онкологию, а у сестренки из-за травмы часто случались припадки. Почти всю работу по хозяйству Маша взяла на себя. Ей нужно было покормить, подоить и отогнать в стадо корову. А еще был огород 10 соток, стирка, уборка. Казалось, ни на что другое, кроме домашних дел, сил уже не оставалось. Но Маша еще умудрялась быть прилежной ученицей в школе.

За работой девочка мечтала о том, как разгромят врага, как вернется домой отец, и станет им жить чуточку легче. Но после победных салютов отец домой не вернулся. Песня, которую он пел перед уходом на фронт, оказалась ужасающе пророческой. Как рассказал маме после войны его сослуживец, эшелон, в котором ехал отец, сразу после отправки на фронт разбомбили немцы. Безоружные солдаты, не знавшие местности, попали в окружение и были отправлены в концлагерь, располагавшийся в Финляндии. Условия в лагере были нечеловеческие, но Алексей Хлыстов духом никогда не падал. В трудные минуты утешался песней сам и поддерживал остальных пленных. Однажды, работая на ферме, он услышал новость, что Красная армия перешла в наступление, и поделился ею с другими пленными. За это и поплатился жизнью. Кто-то выдал его надзирателям, и Алексею было приказано выкопать могилу для умершего в лагере пленного. Когда могила была готова, раздалась автоматная очередь, и отец Марии оказался погребенным в этой же могиле. Всю свою жизнь Мария Алексеевна мечтала разыскать могилку отца, но увы… Как и предсказывал Алексей Дмитриевич, никто так и не узнал, где он похоронен…

Вместо тысячи слов

После победы над фашистами страна воспряла духом. Чаще стали молодые люди ходить на танцы и в кино, гуляли, дружили, влюблялись, создавали семьи. Но Маше дружить особо было некогда. К осени 1945 года маме стало совсем плохо, и ее, как безнадежную, увезли в Новосибирск. Врачи сказали, что операцию делать слишком поздно и предложили еще неиспытанный в те годы метод лечения – облучение. Наталья Константиновна согласилась. А Маша тем временем забрала к себе из Кемерово старенькую бабушку. Дедушка умер в конце войны, и за бабулей тоже требовался уход.

На вокзале в Белове и заприметил ее возвращавшийся с фронта Геннадий Спиридонов. Он увидел, с какой заботой и любовью относится Маша к бабушке и младшей сестричке, и сразу влюбился, понял, что лучшей жены ему не найти. Зачем лишние слова, если все видно по поступкам?!

Оказалось, что живут Геннадий и Мария совсем рядом. Позже они стали мужем и женой, прожили душа в душу много лет, вырастили трех сыновей и дочку. Сегодня Геннадия Ивановича уже нет в живых, но Мария Алексеевна каждый день вспоминает его, не скупясь на добрые слова и молитвы.

Про математику, манную кашу

и шоколадные конфеты

Ребятишек Мария любила всегда. И находить с детьми общий язык тоже умела, не зря же, говорит, выросла в многодетной семье. Поэтому после школы решила стать учителем начальных классов. Окончила педагогическое училище в Новокузнецке и пришла работать в школу №21 в Салаире (была такая школа в районе речки).

Через три года как-то к молодой учительнице на урок пришла комиссия. Посидели, посмотрели, как она работает, а после пригласили в учительскую и предложили продолжить учебу в институте. Мария Алексеевна согласилась несмотря на то, что уже имела двух маленьких ребятишек. Выбрала, конечно же, математику.

В общей сложности в школе Мария Алексеевна отработала 40 лет. За эти годы через ее уроки прошли сотни детей. А это не только огромные стопки тетрадей для проверки и бессонные ночи, но и тысячи самых разных ситуаций, из которых она должна была найти выход. Некоторые она вспоминает или прокручивает до сих пор.

К примеру, никак ее ученикам не давалась тема «Приведение подобных слагаемых». Как не билась Мария Алексеевна, объясняя эту тему детям, каких только продвинутых методик не применяла, все было бесполезно. Проверка знаний показывала, что дети в этой теме путаются. А однажды она отодвинула на задний план все методики и привела детям простой пример из жизни. «Вы манную кашу дома варите?» – спросила она. – «Варим!» — «А что туда кладете?» — «Манку, молоко, сахар, масло…», — стали перечислять дети. – «А золу кладете?» — «Золу? – удивились дети. – Нет. Не кладем!» — «Правильно. Так и с подобными слагаемыми», — объяснила Мария Алексеевна. Она не знает как, но пример сработал, с тех пор дети перестали путаться в этой теме.

А однажды в самом начале ее работы в школе ей сообщили, что к ней в класс переведут второгодника Володю (фамилию называть не будем, хотя Мария Алексеевна до сих пор прекрасно ее помнит). Ни одного доброго слова за последние годы она о нем не слышала, учителя без конца жаловались: то он без спросу ходил по классу, то стрелял из рогатки, то что-то разбил. «Что я, неопытная, буду с ним делать?» — сокрушалась Мария Алексеевна по дороге на работу. А потом решила: ни-че-го! Ничего не будет делать, а будет просто наблюдать без лишних слов. Начала урок. Объясняет тему классу, а сама на него украдкой поглядывает. Володя, конечно, пытался достать рогатку, но как только он лез под парту, Мария Алексеевна кидала на него строгий взгляд и, не прерывая объяснений, тихонько качала головой. Парень прятал рогатку назад. Первый урок прошел без происшествий. За ним второй, третий, четвертый. А однажды Мария Алексеевна шла по коридору и увидела, что ее Володя сидит на подоконнике и прикрывает собой разбитое оконное стекло. Остановилась. Ругаться не стала и жаловаться к директору тоже не побежала. Только попросила ученика слезть с подоконника, объяснила, что если он выпадет и травмируется, то ее посадят, а дети ее останутся без присмотра. Уже уходя, добавила: «Чтобы завтра стекло было на месте». Дома сама себя стала ругать: «Ну как он застеклит до завтра окно? Ночью, что ли, будет его вставлять?» Тем не менее утром стекло было на месте, а первого школьного хулигана как подменили, он стал обычным мальчишкой. В 10 классе, прочитав характеристику, которую Мария Алексеевна написала бывшему второгоднику, директор засмеялся: «Ну, хоть медаль парню давай!» При этом в характеристике не было ни слова неправды. Умела Мария Алексеевна находить добрые слова для каждого.

Для самой же Марии Алексеевны лучшей наградой стал поступок Владимира. Отслужив армию, парень первым делом поехал не домой, а к ней. Специально вышел на остановке, чтобы вручить ей трогательный подарок – кулек шоколадных конфет, которые в те годы были в страшном дефиците. Конфеты были сухие-пресухие, скорее всего, их выдавали солдатам к чаю, а мальчишка все годы службы их копил, чтобы угостить любимую учительницу. Разве тут нужны еще какие-то слова, чтобы объяснить, что она значила для своих учеников? Думаю, все они будут лишними.

О вере и Боге

Рассказывая о Марии Алексеевне, нельзя не коснуться темы веры. В Бога Мария Алексеевна верила с детства. Правильнее даже сказать, не верила, а всегда жила с Богом в душе. В прежние времена говорить о Боге было не принято и даже опасно, особенно учителям. Но Мария Алексеевна уверена, что с Божьей помощью излечилась от рака ее мама.

В ту ночь, когда Наталью Константиновну как безнадежную привезли в новосибирскую больницу, она до утра молилась Пресвятой Богородице, а потом уснула и увидела сон. Будто стоит она перед обрывом и не знает, как пройти к своим детям. Пройти можно лишь по тоненькой плашке, но она настолько ветхая, что вряд ли выдержит. Выбора не было, и она решилась идти. Когда казалось, что плашка вот-вот сломается, ее подхватила женщина в белом покрывале и помогла выбраться к детям. Проснулась Наталья Константиновна и поняла, что все будет в порядке, услышала ее молитвы Дева Мария. И действительно, после облучения женщина прожила еще 40 лет.

Благодаря молитве излечилась от припадков и сестра Марии Алексеевны. Каждый раз, когда у девочки начинался приступ, Маша по совету мамы держала ее за безымянный палец левой руки и читала «Живые помощи», и припадок прекращался, а постепенно болезнь и вовсе отступила. Так что в Бога Мария верила, но веру свою никогда особо не афишировала. В советские годы Марию Алексеевну как педагога часто просили «провести работу» с теми детьми, в семьях которых верили в Бога. Так, в ее классе училась одна девочка из старообрядческой семьи. «А как я проведу с ней работу, если у меня у самой под одеждой крестик был зашит? – вспоминает Мария Алексеевна. – Никакой работы я никогда не проводила, подойду, попрошу тихонько, чтобы спрятала крестик под одеждой, и все».

Когда после перестройки стали восстанавливать Салаирскую церковь, Мария Алексеевна тоже не смогла остаться в стороне. Как-то она проходила мимо и увидела, что там ведутся строительные работы. Без лишних слов на следующий день облачилась в рабочую одежду и пришла на стройку. А когда в церкви начались службы, по просьбе матушки, жены отца Сергия, еще много лет пела на клиросе. Хороший слух и голос у нее в отца. Только он своим пением укреплял дух у тех, кто был в концлагере, а Мария Алексеевна – у прихожан. Сегодня внук Марии Алексеевны служит настоятелем в храме Гурия, Самона и Авива в Гурьевске, прихожане знают его как отца Димитрия Спиридонова.

Так что можно смело сказать, что урок, преподанный ей когда-то учителем математики, Мария Алексеевна усвоила на «отлично», и не было в ее жизни лишних слов, зато были добрые дела, умение жертвовать собой ради других, любовь к детям и большое желание достучаться до каждого из своих учеников, научить их отделять добро от зла, манку от золы, а пустую болтовню от достойных поступков.