Связь поколений

Крушение

Нет, на какое-то время, еще в младших классах, связь очень увлекла Леню — он самозабвенно мотал катушки, паял детали, собирал радиоприемники, без особого труда ловил радиостанцию «Маяк». Но дальше «Маяка» дело так и не пошло, а дальнейшую судьбу Лени определил случай, произошедший в Малосалаирской школе, где он учился.

Однажды они с друзьями наводили порядок в лаборатории по физике и обнаружили авиамодели, хранившиеся там со дня основания школы. Движки у моделей были готовыми, нужно было лишь выточить некоторые детали самолетов и правильно склеить их.

Одну из моделей физик подарил почему-то именно Леониду. Подарил, словно в воду поглядел…

С той авиамоделью по неопытности Леня провозился почти целый год, но все же доделал ее. Испытывать модель с местными пацанами пошли на полянку. Волнение было такое, будто запускали в небо не игрушку, а настоящий самолет. Позже Леониду Викторовичу еще не раз придется испытывать это тревожное чувство, но это будет потом, а тогда, в 9 классе, волновался юный авиаинженер напрасно — самолет был собран правильно и легко взмыл в воздух. Жаль, что опыта управления таким самолетом у Лени и его друзей не было, поэтому «прожил» летательный аппарат недолго, почти сразу же потерпел крушение.

Но дело свое он сделал, Леонид уже загорелся идеей стать летчиком. Моделирование, впрочем, тоже не бросил — до конца школы выписывал авиамодели по почте, с упоением читал книги по авиации. А после школы поехал поступать в Барнаульское летное училище. Но там его ожидало еще одно крушение, на этот раз его личных надежд: из-за искривленной перегородки носа медкомиссию в летном училище он не прошел, дорога в небо оказалась для него закрыта.

От моделей –

к реальным самолетам

В Барнаульское училище Леонида не взяли, но предложили попробовать поступить в Иркутское инженерное училище, тоже авиационное, которое готовило специалистов по летательным аппаратам и силовым установкам. И туда он без особых проблем поступил.

Удивительным образом судьба распорядилась так, что Леонид, не захотевший идти по стопам дяди, пошел по стопам своего отца, который во время службы в армии был авиамехаником.

Учеба Леониду нравилась, тут уж все было по-взрослому: парни изучали не маленькие модели самолетов, а настоящие военные самолеты и вертолеты.

Служить его после училища распределили в Забайкальский край, на аэродром «Бада» — в бомбардировочный авиационный полк. В полку было три эскадрильи по 10 самолетов в каждой, на вооружении стояли Су-24. В полку шло постоянное совершенствование навыков опытных пилотов и обучение молодых летчиков, прибывших в полк после окончания училища. Задачей же Леонида Викторовича было техническое обслуживание самолетов. Сначала за ним был закреплен один самолет, а позже, когда он был назначен на должность начальника технико-эксплуатационной части звена, отвечал уже за работу 4 техников и исправность 4 самолетов.

В Забайкальском крае Леонид Викторович отслужил 5 лет. Каждый раз, когда его самолет поднимался в небо, волновался за него, как за ту самую первую модель, но, к счастью, аварийных посадок с его самолетами не случалось, хотя такие случаи в их полку несколько раз были.

В 1988 году Леонид Шамин был направлен служить в ГДР, в город Гроссенхайн. Холостых в Германию в те годы направляли только на три года, семейных – на пять лет. Поскольку у Леонида Викторовича к тому времени уже была семья, в Германии он прослужил пять лет – вплоть до вывода советских войск. Здесь он занимался уже обслуживанием истребителей-бомбардировщиков МиГ-27.

Горячая точка

После Германии его полк был выведен в Северо-Кавказский военный округ, место дислокации — военный аэродром «Мариновка» Волгоградской области. Там он был назначен на должность начальника технико-эксплуатационной части звена, потом – заместителем командира эскадрильи по инженерно-авиационной службе, отвечал за 12 самолетов, а в подчинении у него было 53 офицера и 17 прапорщиков. На вооружении в их полку стояли самолеты Су-24 МР.

То, что в их регионе назревает конфликт, военным, служившим на Северном Кавказе, стало понятно уже осенью 1994 года. Первая эскадрилья, в которой служил Леонид Шамин, входила в состав сил быстрого реагирования Северо-Кавказского военного округа, поэтому в случае тревоги их поднимали в первую очередь. Пробные вылеты на территорию Чечни их самолеты стали делать еще в ноябре 1994 года, производили снимки местности, обеспечивали штаб разведданными.

3 декабря 1994 года эскадрилью подняли по тревоге и разделили: 6 самолетов во главе с инженером направили в Буденовск, а 6 остались в Мариновке и спустя три недели были перебазированы на аэродром Моздока с Леонидом Викторовичем.

В общей сложности на Северном Кавказе Леонид Викторович прослужил 15 лет – прошел и первую, и вторую чеченские войны. Да, авиатехник – это не тот специалист, который все время находится в центре боевых действий, тем не менее за годы службы Леонид Викторович много раз видел и слышал о том, как гибли, получали ранения, попадали в плен его сослуживцы, подвергался реальной опасности сам. В самом начале чеченской кампании его прапорщик подорвался на мине практически на контролируемом ими аэродроме. Три летчика погибли, один попал в плен во время аэрофотосъемки в Чечне.

Сам он чудом избежал смерти во время первой чеченской войны. Тогда наша авиация разбомбила захваченный боевиками учебный аэродром ДОСААФа. Восьмерых техников, в том числе и Леонида Викторовича, по заданию командования высадили на разгромленный аэродром, чтобы удостовериться, что самолеты эксплуатации не подлежат. По информации штаба аэродром контролировали наши внутренние войска, поэтому ребят отправили практически безоружными, вернее, на всех выдали один автомат и 30 патронов. Вертолет высадил наших техников и улетел на штурм Грозного. Мужики шли по бетонке, слушали, как под ногами хрустят осколки бомб, и вдруг навстречу им вышли… чеченцы. Оказалось, что наших войск там нет… «Вам повезло парни, — сказали чеченцы, — что все наши непримиримые уехали на штурм Грозного…» На счастье наших техников на аэродроме дежурили чеченцы, сохранявшие нейтралитет. Вертолет вернулся за ними, лишь спустя два часа. Позже за этот вылет Леонид Викторович будет удостоен медали Нестерова и досрочно получит звание майора.

Выезжал он в Чечню и во время второй чеченской кампании – помогал в восстановлении вертолетов стоявшему в Ханкале вертолетному полку.

Смена поколений

Демобилизовался из армии Леонид Викторович в 2008 году. Он был удостоен медали «За безупречную службу» 1 и 2 степеней и знака отличия Северо-Кавказских

войск. Вместе с семьей вернулся в Гурьевск, устроился на Гурьевский металлургический завод специалистом по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям. И пусть время сегодня мирное и на территории России нет никаких вооруженных конфликтов, по словам Леонида Викторовича, люди должны уметь действовать в чрезвычайных ситуациях, знать, как вести себя в случае пожара, землетрясения или, не дай Бог, войны.

…В тот же год, когда Леонид Викторович уволился из армии, его старший сын Евгений, решивший идти по стопам отца, окончил Ейское авиационное училище по специальности «Боевое управление авиацией и управление воздушным движением» и был направлен в Забайкалье – можно сказать, что принял эстафету у отца. Сегодня он тоже ветеран боевых действий, имеет звание капитана и служит на Сахалине.

Младший сын Артем, как и Леонид Викторович, работает на Гурьевском металлургическом заводе, в сортопрокатном цехе. И пусть горячий стаж у него идет не в «горячей» точке, а на мирном предприятии, где, кстати, в войну тоже катали профили для самолетов, это неважно. Важно то, что ему, как в свое время деду, отцу и старшему брату, также довелось служить в авиационном полку Ростова-на-Дону. Ведь это значит, что преемственность, связь поколений, установленная когда-то Леонидом Викторовичем и его отцом в авиационном деле, не только не прерывается, но и становится прочнее.