По ком звонит гора-колокол...

Корни ведут в глубину веков

История телеутов  прослеживается аж с 3 века до н.э. Предки телеутов под названием чи-ди кочевали по Северному Китаю. Со временем они были вытеснены в сторону Алтайских гор. Старинное телеутское предание  говорит о том, что телеуты когда-то кочевали в том числе и по берегам Телецкого озера, отчего, якобы, озеро и получило свое название.

Первые упоминания о телеутах на Кузнецкой земле относятся к 4-5 веку. Это были племена «теле». Краеведы утверждают,  что несколько сот лет назад они здесь были полноправными хозяевами. Место их обитания называлось Телеутской землицей. Как говорили старые люди, чтобы ее границы на лошади объехать, нужно три дня быть в пути. А численность телеутов к 17 веку составляла около 300 тысяч человек. Телеуты не сразу стали жить оседло, сначала кочевали с места на место по реке Бачат и соседним землям. Оседлые улусы (деревни) стали образовываться к середине 19 века.  В начале 20 века Шандинский улус входил в Телеутскую волость, но в 1924 году она была упразднена. В Беловском районе телеуты сосредоточились в двух населенных пунктах – в Беково и Заречном. В Гурьевском районе это стала деревня Шанда.  В то время ее границы были намного шире, чем сегодня. Там, где сегодня разрез «Шестаки» и его отвалы, в начале 20 века стояли телеутские юрты. Люди занимались разведением крупного рогатого скота, лошадей, сеяли ячмень, пшеницу, занимались охотой, выделывали кожу, шили шубы, шапки. Особенно телеуты славились изготовлением конской сбруи.

Сегодня в Шанде 86 дворов, здесь проживает около 200 телеутов. Деревня, повторюсь, считается одним из самых больших поселений этого малочисленного народа не только в Кузбассе, но и в России.

Это лишь самые краткие сведения из истории телеутского народа, взятые из записей краеведа, жителя д. Шанда В.А. Барсукова. Он, к сожалению, рано ушел из жизни, и сегодня его дело продолжает племянник С.Д. Калишев. Его семья жила в п. Бачатский, но он все свое детство провел в Шанде с бабушками и дедушками, которые учили его телеутскому языку, пели ему телеутские песни и учили любить родную землю и благодарить ее за щедрые дары.

«Если бы я знал, что дяди так рано не станет, я бы с большим усердием вникал во все», – говорит Сергей Дмитриевич. Сегодня он по крупицам собирает сведения о телеутах в музеях, из воспоминаний старожилов, в ученых исследованиях и как зеницу ока бережет книги, собранные его дядей Виктором Александровичем, и видеокассеты с национальными песнями и танцами, которые они вместе записывали на встречах с жителями своей деревни.

К истокам – по зову свыше

«Уникален ли телеутский народ?» – спрашиваю Владимира Иосифовича Сатина, и он ни на секунду не задумывается: «Это очень древний народ, с древним языком, древней культурой – красивой, гармоничной, мудрой. Она несет в себе великую миссию, о которой мне как будто кто-то рассказывает свыше». «Кто рассказывает? Как?» – спрашиваю, искренне веря в то, что сейчас узнаю величайшую тайну этого удивительного народа. Владимир Иосифович хитро прищуривается: «Да кто ж его знает, как? Может, я просто слегка не в себе!» «А вот об этом давайте поподробнее!»

Так – то ли в шутку, то ли всерьез – начался наш разговор с заведующим Домом культуры д. Шанда Владимиром Иосифовичем Сатиным. Сам он родом из Шанды. Всю жизнь жил и работал в Беково, потом в Горном Алтае, а несколько лет назад приехал в Шанду и возглавил Дом культуры и хореографический коллектив «Телекей». По зову свыше, не иначе, повторяет свою мысль Владимир Иосифович. «Мне уже за пятьдесят, – говорит он, – и хочется сказать самому себе: не зря жизнь прожил, сделал что-то хорошее для своего родного дома».

«Название деревни Шанда скорее всего произошло от «Шан-ту», – рассказывает Владимир Иосифович, – с тюркского означает «гора-колокол» или «звенящая гора», которая несет людям красоту, чистоту, гармонию.

Те, кто перестает слышать и чувствовать эту красоту и этот звон священной горы, как будто теряют  связь со своими древними предками, с родной землей и чувствуют себя несчастными. А еще, – продолжает Владимир Иосифович, – есть такая версия, что название местности произошло от слова «Шанти» – это древняя богиня, так звучит ее имя на санскрите, к которому восходит древнетюркский язык, и переводится как «безмятежно звенящая». А ведь именно мятеж в душах и делает людей несчастными».

Живут ли сегодня на земле шандинской счастливые люди? Несут ли они в своей душе любовь к родной земле, родной культуре, берегут ли в себе знания о том, что их древний народ выполняет особую миссию – наполнить землю любовью и духовной благодатью?

Замуж – по-телеутски

Сатины – пожалуй, одна из самых больших и самых уважаемых телеутских семей в Шанде. Раиса Ивановна Кузнецова, в девичестве Сатина, сегодня вспоминает свои детские годы и бабушку Елизавету Бергаловну, которая прожила 82 года. Бабушка плохо говорила по-русски, поэтому в семье все знали телеутский. Она рассказывала своим внукам древние телеутские сказки, пела песни и бесконечно, до последних своих дней заботилась о каждом из них – провожала в школу, чтобы не покусали собаки, и встречала горячими обедами. Именно благодаря ей Раиса Ивановна узнала, что такое настоящий телеутский тутмаш из конины, ливера, требухи, залитый бульоном. И, казалось, нет ничего вкуснее домашних пирогов, калачей и катама – телеутского хвороста. Табак курсагы – особенно вкусный пирог, но, по словам Раисы Ивановны, получался он далеко не у каждой хозяйки. Тесто очень капризное и требует при выпечке особого догляда. Но ее бабушка была в его приготовлении мастерица. Табак курсагы, как правило, готовили по праздникам – на свадьбу, на пасху. Редко кто сейчас умеет готовить и телеутский кисель – он ставился на опаре, потом варился, а когда загустевал, его ели с молоком. Раиса Ивановна признается, что с детства помнит вкус этого киселя, который они с ребятишками хлебали большими ложками.

Еще 20-30 лет назад деревня жила своими телеутскими обычаями. В праздники люди собирались вместе, пели песни, запрягали лошадей и катали по деревне ребятишек, и обязательно надевали национальную одежду, которая была в каждом доме.

По обычаю каждая мать должна была собрать дочери в приданое сундук с одеждой. Был такой сундук и у Раисы Ивановны. Мама в свое время приготовила ей шубу – «тон», пальто – «сырмал», платье – «кинек», старинную кожаную обувь,  постельное белье. По телеутскому обряду на свадьбу в дом жениха привозили приданое, расстилали постель и вешали над кроватью полог – «кёшёгё», красную ткань с черной каймой, на которой было вышито солнце. Это было символом мужского начала, души и силы главы семейства. И не дай бог с этим пологом что-то случится! В старину, говорят старожилы, этот полог не убирали, так он и висел над кроватью. В случае если мужчина умирал, жена накрывала его в гробу этим пологом. Сейчас традиция вешать полог практически забылась. Перестали телеутки шить для своих дочерей и ритуальные куклы, которые олицетворяли счастливое материнство и благополучие детей. У Раисы Ивановны на свадьбе все это было – и свадебные обрядовые песни, и сундук с приданым, куда мама на счастье положила еще и серебряный рубль времен Николая II, и полог, и национальное платье, которое она надела на второй день свадьбы после традиционного белого наряда. Ее даже жених перед сватовством своровал, как этого требуют старинные национальные традиции.

Тогда, всего два-три десятилетия назад, соблюдение своих обрядов и традиций для телеутов было не слепым следованием моде, а образом жизни, уважением к традициям предков, верой в великую силу обряда. Не иначе именно с этой верой в душе Раиса Ивановна, будучи заведующей Домом культуры в Шанде, много лет учила ребятишек телеутскому языку, переводила для них с русского на телеутский «Репку», «Колобка» и ставила с ними спектакли. И очень сокрушалась по поводу того, что телеутский дается нынешним детям гораздо сложнее, чем английский. Зачастую понимали это и сами дети: однажды на репетиции девочка-телеутка даже заплакала от того, что никак не могла запомнить фразу на телеутском…

Красота и в песнях, и в одежде

Когда я приехала к Людмиле Сафроновне Сыркашевой, в ее доме пахло пирогами. Она вместе со своей семьей весь вечер не только угощала меня чаем, но и говорила, и пела о самом сокровенном.

Эта женщина в деревне известна многими своими талантами. Один из них – умение шить  национальные костюмы, которые, как испокон веков верят телеуты, защищают их народ от злых духов и помогают им. Людмила Сафроновна умеет расшить национальное платье во всей  его красе – парчой и бархатом, с меховой оторочкой и золотыми пуговицами, с национальным орнаментом на атласе с отливом. Она научилась этому у мамы Марфы Семеновны, которая сама была мастерицей шить одежду. Многое из сшитого матерью Людмила Сафроновна хранит до сих пор.

Но не только в одежде она бережет память о родителях и своем детстве, она известная в Шанде певунья, которая сама сочиняет песни. Людмила Сафроновна родилась в Шанде, семья была многодетной. Отец Сафрон Антонович всю жизнь занимался охотой, мать хозяйничала по дому. Как только начиналось лето, отец сажал всю семью в телегу и вывозил в поля ловить сусликов. Домой возвращались месяца через три с большим трофеем. Людмила Сафроновна вспоминает, что ставили по 400 штук капканов. Мясо сусликов солили в ящиках, шкурки сушили и сдавали, жир перетапливали. «За сезон, наверно, фляги три жира получалось, – рассказывает Людмила Сафроновна. – Он помогает от многих-многих болезней». Она и сегодня умеет солить мясо сусликов и топить жир, да вот только суслики в наших краях больше не водятся, они попросту исчезли с наших полей, видимо, не выдержав экологической атаки разрезов, которые теперь окружают Шанду со всех сторон.

Она помнит телеутские песни, которые пела ее мама. «У нас все песни страдальческие, – говорит певунья, – ведь жизнь была тяжелая. Люди шли в поле и пели о своей тяжелой доле, о потере близких». Телеутский язык в семье все дети знали с рождения. «В наше время все разговаривали по-телеутски, а русский знали плохо», – говорит Людмила Сафроновна. Она и сочиняет на телеутском, потому что, признается, только так может выразить все то, что переполняет ее душу. А еще, оказывается, многие телеутские слова просто невозможно перевести на русский, настолько понятия, которые они означают, глубоки и сложны. «Сами по себе как-то складываются и запоминаются», – говорит женщина о своих песнях. Первую песню она сочинила, когда умер один из ее братьев. Другую – когда утонула сестра. «Она как будто чувствовала, что беда случится, – рассказывает моя собеседница. – Наказывала сынишке слушаться маму Люду: меня племянник всегда мамой Людой называл. Так я и стала ему настоящей матерью». Своих детей у нее нет, поэтому племянник,  а сейчас и его супруга и маленькая дочка для нее и есть родная семья. Так что сегодня Людмила Сафроновна поет о радости, о солнышке, сочиняет из воспоминаний о детстве шутливые песни о сусликах, которых, пока наловишь, поется на телеутском, сам, как суслик, еле возвращаешься домой…

Когда песня лечит душу

Анна Кирилловна Алагызова помнит Шанду, когда здесь среди землянок стояли только три дома. Дом,  в котором она живет сегодня, больше полусотни лет назад построили ее отец с матерью. Отец Кирилл Александрович сам родился в Шанде и всю жизнь прожил здесь, не выезжая дальше Белова. В совхозе руководил бригадой трактористов, а дома был мастером на все руки: и валенки подшивал, и кнуты из кожи вязал, и дом строил. Анна родилась калекой, к восьми ее годам отец собственноручно изготовил ей протез для ноги. А когда девочка подросла, сказал: «Я тебе ткацкий станок сделаю. Всегда свой кусок хлеба будет». И как показала жизнь, тысячу раз был прав.  А еще он научил ее петь старинные телеутские песни.  С этими песнями да ткаными поясами Анна Кирилловна пол бела света объехала, удивляя своими талантами и телеутской культурой не только земляков, но и заморских гостей – без преувеличения.

После того, как Анна Кирилловна в 1990 году съездила в Москву на выставку с коллекцией национальной телеутской одежды, она стала персоной очень даже известной.

К ней в Шанду потянулись краеведы и культуроведы со всех концов – Горной Шории, Горного Алтая, Хакассии, Кемерова, Новосибирска. А однажды даже японцы пожаловали. Самые настоящие. «Культурой интересовались», – коротко, со знанием дела пояснила Анна Кирилловна.

«Я ж артистка», – смеется она. Протез не стал ей помехой, чтобы научиться плясать и выступать на сцене, петь те самые старинные песни, которые запали ей в душу еще в детстве, со всем тем колоритом, который может передать только певучий, самобытный телеутский язык. «Я и сегодня по-русски хорошо не знаю», – признается артистка. А еще удивляет меня тем, что национальная одежда, которую, кстати сказать, она шьет сама, для нее предмет обычного домашнего обихода. «Платье нарядное, национальное, – хвастается Анна Кирилловна своим домашним зеленым халатом, подпоясанным ею же сотканным поясом, – пока не померла, буду надевать!» И рассказывает, что то платье, которое ей мать шила на свадьбу, она уж давно износила. А другое платье, тоже сшитое матерью ей в приданое, очень красивое, из розового сатина, она надела на дочь, когда ее хоронила…

Из четверых детей Анны Кирилловны в живых сегодня только один сын. «Детей хоронить – горе, оно и есть горе. А когда выступаю, веселее становится, сердце ныть перестает. Забываю все, как будто горе наружу выходит»,  – Анна Кирилловна вытирает слезы и затягивает свою любимую – про богатыря Марат-пи, который не послушал мать и ушел на войну, не испугавшись тысячной армии врага.  

О чем рассказывает «Телекей»

Ансамбль «Телекей» появился в районе несколько лет назад. Он сразу привлек к себе внимание телеутской самобытностью и даже загадочностью, поскольку сценический обряд вовлекает зрителей в круговорот движений, звуков, порой совсем непонятных, но завораживающих необыкновенно. Руководитель «Телекея» В.И. Сатин рассказывает, что название «Телекей» с телеутского переводится как «мир» или «космос». Само слово «телекей» произошло от «тегрек» – колесо, таким образом, «телекей» – это колесо, которое вечно катится во времени.  В основе обряда лежат древние песни о родной речке, о природе, о солнце, рассказывает Владимир Иосифович. «Табыр» – называется одна из них. Это как раз тот случай, когда невозможно с телеутского дословно перевести на русский язык, а если приблизительно, то это песня о пробуждении жизни весной, когда происходит поиск основы жизни. Телеуты верят, что осознание смысла жизни должно происходить во время обряда. Когда исполняются древние священные песни, происходит соединение с окружающим миром и Творцом небесным – «кёк-тэнрэ», вечно синим небом.

Кстати, слово «песня» в телеутском языке имеет два названия. Первое – это «кожон» от слова «кожо», то есть «быть совместно» или «вместе». А это значит, что  главное назначение песни – это объединение, слияние с миром, с Богом. Втрое название слова «песня» – «сарын» от слова «сары», то есть «желтый», а желтый цвет у телеутов всегда был священным, так как это свет солнца. Так сама по себе песня становится священной.

«Мы не просто показываем сценический номер, выступая с обрядом, – рассказывает Владимир Иосифович, – мы творим священное действо. Вибрации голоса и движения тела создают особую энергию, происходит  таинство, в которое зритель должен поверить.  Если зритель поверил – значит, обряд состоялся. Если ты был нечестен, значит, ты обманул не только зрителей, но и духов. Красиво, но вранье». Участницы ансамбля перед выступлением всегда стряпают калачи. Это должны делать женщины, умудренные опытом, которые сумели создать и сохранить семейный очаг. По сути, обряд «пахтания» – творения жизни – начинается до сценического действа,  потому что во время замеса теста поются священные песни. «Вместе с пирогами и калачами, испеченными с добрыми мыслями, зрителю передается энергия и раскрывается таинство мира», –  заговорщицки вещает мне Владимир Иосифович, и я беззаветно начинаю верить в сверхъестественную силу священных действий. «Стоп! – в какой-то момент, очнувшись от этого наваждения, говорю я. – Мы в конце концов современные люди, живем в век информационных технологий…  Неужели можно верить в духов, священные песни и старинные обряды?»
Владимира Иосифовича нисколько не смущает мой напор: «Каждый по-своему ощущает себя в этом мире и каждый верит в свою идею. Древние знания телеутов о связи человека с землей, с предками, природой и солнцем передаются из поколения в поколение и открываются тем, кому дано это понять. Если в душе у кого-то сохранились крупинки этих древних знаний, то, может быть, когда мы проводим обряд, эта искра просыпается».

Мне больше не хотелось возражать. А он между тем продолжал: «Шан-ту – звенящая гора… А почему звенящая? Да потому что наши предки чувствовали, что эта гора священная, они и старались жить в гармонии с природой, с самими собой. А мы со временем это понимание утратили, и гора нас за это наказывает, лишает жизненной силы. Ведь и так телеутов в Шанде осталось несколько десятков дворов! Гора звенит и требует чистоты – чистоты окружающей природы, которую мы бесстыдно загаживаем, чистоты в словах, поступках и мыслях».

 «Я понимаю так, – продолжил мой собеседник, –  если ты телеут, знай, что в твоем языке заложены древние знания, а значит, будь добр, отдай их, донеси до других, иначе гора тебя накажет… На этих знаниях стоит мир. Да, это великая пророческая миссия, а другая мне и неинтересна».

Трудно спорить с тем, что знание национальной культуры, своих истоков необходимо человеку для того, чтобы понять, куда и зачем ты идешь. «Зная, кто ты, ты можешь понять, кто остальные, – говорит В.И. Сатин. – По сути, у нас у всех одни корни. Я – это ты, только другой во времени. Наверно, это сложно понять. Будучи телеутом по рождению, я ощущаю себя русским, так как русский сегодня – это состояние души». Сегодня любой народ, населяющий нашу великую Россию, должен быть державным. «Державность – это не только величие духа, это еще и ответственность за все, что происходит на земле, – продолжает Владимир Иосифович свою мысль. – И воспитание в традициях – это не воспитание мелконациональной самости, а открытие «поющего сердца», о чем всегда говорили русские философы. Только человек с открытым, добрым сердцем способен творить прекрасную жизнь. В этом есть идея не только нашего народа, а общенациональная российская и общечеловеческая идея», – заключает он.

Услышать колокольный звон

У Эрнеста Хемингуэя  есть роман «По ком звонит колокол». Эпиграф к роману взят из английской проповеди священника и писателя Джонни Донна: «Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесёт в море береговой Утёс, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе». Красивые и очень важные слова. Звон колокола имеет не столько поминальное значение, сколько предложение задуматься о своем месте в мире, о своей бренности, об общности человеческих судеб.

Вряд ли Анна Кирилловна с двумя классами образования, нашедшая в песнях своего народа успокоение и радость, знает эту фразу. Я не знаю, размышляла над ее смыслом когда-либо Людмила Сыркашева, которая вкладывает душу в каждое слово своей песни. Неважно, знает ли о ней Раиса Сатина, которая беззаветно любит культуру своего народа, и Сергей Калишев, который занялся в Шанде личным подсобным хозяйством, чтобы показать односельчанам, что на этой земле не только можно, но и нужно достойно трудиться. И Владимир Сатин, который сегодня, по сути, является носителем национальной идеи телеутов. Вряд ли знает слова английского священника одна из старейших и мудрейших жительниц Шанды Анна Сидоровна Тарасова, которая пишет стихи на телеутском. Вряд ли думал о высоком Виктор Александрович Барсуков, который собирал и хранил историю своего народа, и его супруга Людмила Георгиевна, руководившая большим академическим хором, который когда-то был в Шанде. Эти люди наверняка никогда не сравнивали себя с островами и материками, о которых гласит проповедь, но, безусловно, все они и многие-многие другие жители Шанды не просто слышат, а чувствуют душой набат этой самой горы-колокола и ощущают себя единым целым с этой землей, которую любят, ценят и дорожат ею. И как бы пафосно это ни звучало, благодаря таким ценителям и хранителям телеутская культура никогда не уйдет в небытие, а значит, у каждого из нас есть шанс прочитать тот самый древний код, который поможет постичь смысл жизни и обрести гармонию в душе. И для этого совершенно не обязательно быть телеутом. Для того чтобы любить свою землю, нужно быть просто человеком – думающим и ответственным за нее.