Поцелованная Анискиным

Проверка на прочность

В милиционеры Настя Любимова (девичья фамилия Анастасии Владимировны) никогда не собиралась. Характер, говорит, у нее не тот, не милицейский – нет ни стальной хватки, ни умения строжиться. Вот с ребятней с детства любила возиться – это да. Может, потому что сама из большой семьи, где было семеро ребятишек, а может, потому, что всегда умела находить с детьми общий язык. После 8 класса пошла в педучилище и на практике в школе каждый раз млела от удовольствия, когда брала ручонку первоклассника в свою руку и учила красиво выводить буквы.

Родом она с Волги. «Как Вас, — спрашиваю, — в Сибирь занесло?» «Романтики были», — отвечает. Половина ребят из их группы в Якутию по распределению уехали, а она — в Кузбасс. Распределили в Гурьевский детский дом. Когда давали направление, сказали, что Гурьевск — старинный город времен правления Екатерины II, а уже в автобусе какой-то шутник добавил, что это «большой портовый город». Настя верила ему ровно до тех пор, пока не увидела на въезде в город хлипенький мостик и речушку, затянутую тиной. «Прямо, как в сказке про Буратино, только Черепахи Тортиллы не хватало», — смеется Анастасия Владимировна.

Поскольку было лето, детский дом оказался на «даче», которая располагалась на месте пионерлагеря «Солнышко». Когда молодая учительница приехала туда, детдомовцы приняли ее за свою. Оно и не мудрено, ведь некоторые из них были старше ее по возрасту. Когда объявили, что это новый воспитатель, взялись проверять ее на прочность, было дело, даже змею мертвую подбрасывали. А однажды и вовсе не вернулись домой к положенному часу. Молоденькая воспитательница места себе не находила, а ночная нянечка – добрая пожилая женщина, которой она должна была сдавать дежурство – уговаривала: «Да не переживай, придут, никуда не денутся». Заполночь потерянные действительно объявились – чуть навеселе и без тени раскаяния. Первым порывом Анастасии Владимировны было пожаловаться на них директору. «Но ведь мне важно найти с ними контакт, а не добиться, чтобы их наказали», — до утра уговаривала себя расстроенная девушка и решила–таки: к директору не ходить. Позже, когда все у них наладилось, мальчишки признались ей, что побеги она тогда жаловаться, они бы работать ей ни за что не дали. Урок, преподнесенный ей теми детьми, много лет спустя станет девизом ее работы в органах внутренних дел: главное не наказать человека, а найти подход к нему и помочь исправиться.

Комсомолка и просто красавица

Передо мной третий номер журнала «Советская милиция» за 1972 год, на обложке – потрясающая красавица в милицейской форме. Анастасия Владимировна даже не знает, когда именно фотограф журнала «поймал» ее в кадр, но было это точно в Москве, в Министерстве внутренних дел, куда она была приглашена в ноябре 1971 года за победу в областном конкурсе среди инспекторов детских комнат милиции. На это мероприятие съехались тогда лучшие сотрудники милиции со всего СССР, были и знаменитости — Пахмутова, Кристалинская, Рождественский. Анастасии Владимировне было поручено вручить цветы Михаилу Жарову, сыгравшему роль сельского участкового милиционера Ф.И. Анискина. Он расцеловал Анастасию Владимировну, наговорил ей кучу комплиментов и пожелал успешной работы. А когда мероприятие закончилось, и они снова столкнулись при выходе из зала, артист с улыбкой напомнил: «Не забывай о том, что я тебе говорил и что мы с тобой целовались». «Поцелуй Жарова буду помнить всю жизнь», — пообещала Анастасия Владимировна.

К тому времени, как победить в конкурсе и получить право поехать в Москву, Анастасия Владимировна проработала в милиции всего два года. В детскую комнату милиции ее рекомендовали ребята из комсомольского оперативного отряда, членом которого был ее муж, и которые очень хорошо ее знали. Согласилась лишь потому, что контингент, с которым предстояло работать — неблагополучные семьи и трудные дети — по большей части был ей хорошо знаком. Но работать оказалось намного труднее, чем она думала. Из-за детей. Вспоминает, как однажды забирали у пьющей многодетной матери ребятишек. Мать сопротивлялась, кричала, что они сами рожать не хотят, и ей не дают выполнять… план.

Всех детей передали в Гурьевский детский дом, а младшего, который сильно болел, положили в больницу. Анастасия Владимировна долго навещала малыша. «Дикий, — говорили про него врачи, — три года, а он и не разговаривает, и на контакт ни с кем не идет». Позже так случилось, что в Новокузнецкий детприемник пришлось везти этого мальчугана именно Анастасии Владимировне. Всю дорогу он не издавал ни звука, а когда она передала все документы и засобиралась уходить, вдруг почувствовала, как кто-то тихонько тянет ее за пальто. Оглянулась. Малыш испуганно молчал, только из глаз одна за другой капали крупные слезы. Все он понимал, этот бессловесный ребенок. «Так горько, — едва сдерживая слезы, говорит Анастасия Владимировна, — могут плакать только дети. Если бы я могла, схватила бы его в охапку, прижала к себе и никому не отдала».

Зато подход к подросткам Анастасия Владимировна находила легко. Большинство из них после «профилактических разговоров» с ней не только не обижались, но и были благодарны. Благодарны потому, что зачастую случалось так, что Анастасия Владимировна была единственной, кто проявил к ним участие и сочувствие. С некоторыми своими подопечными она была настолько дружна, что даже доверяла им самое дорогое – сыновей, просила присмотреть за ними, когда не с кем было оставить.

А однажды она поставила на учет попавшего в медвытрезвитель 17-летнего паренька. Когда ему исполнилось 18, снова пригласила его, сообщила, что с учета его снимают. Поговорили по душам, попрощались, а потом он вдруг вернулся: «Меня в армию забирают. Вы придете в военкомат проводить меня?» Видимо, роднее инспектора на тот момент у паренька никого и не было.

За красивой обложкой

Когда в 70-е годы уголовные дела по несовершеннолетним из прокуратуры были переданы в милицию, Анастасии Владимировне, имевшей педагогическое образование и заканчивающей юрфак КемГУ, предложили перейти в следователи. И вот тут она с лихвой познала всю суть работы милиционера. Ведь это только со стороны работа стражей порядка выглядит как праздничная обложка того журнала, где была размещена фотография моей героини: красивая форма, ореол мужественности и гуманная цель — сделать мир лучше. Будни гораздо прозаичнее и непригляднее.

Анастасия Владимировна вспоминает «свое» первое убийство. Трое подростков – два парня и девочка — выпивали. В итоге парни не поделили эту девочку. Один подросток изрешетил второго ножом. Когда Анастасия Владимировна с группой приехали на место преступления, от вида истерзанной жертвы матерых оперативников начало выворачивать наизнанку, затошнило и мою героиню. Осмотреть тело жертвы она тогда так и не смогла, выручил зампрокурора, выехавший на это преступление. Он осматривал и диктовал, она — записывала.

Каждое из подобных дел в отдельности способно вызвать желание бежать от такой работы без оглядки, а их Анастасии Владимировне, да и другим оперативникам приходилось вести до 15 одновременно. «Если бы не поддержка и помощь коллег, никогда бы не вытерпела этого, — признается Анастасия Владимировна. – Ребята у нас работали отличные – Миша Баев, Семен Александрович Карканица, но я больше всего любила дежурить с Юрой Кокориным. Он в одном слове при написании мог сделать три ошибки, поэтому писать не любил, но оперативник был от Бога, потому что хорошо знал всех охламонов района. Он говорил: «Давай я буду тебе привозить кого надо, а ты пиши». К концу дежурства таким образом мы с ним отрабатывали большинство поступивших сигналов о преступлениях. Не могу сказать, что у нас в коллективе была идиллия во всем и всегда, работа есть работа, всякое бывало. Но разругаемся, случалось, с самого утра с начальником следственного отдела Михаилом Петровичем Кашиным, кажется, на всю жизнь обиделся. Нет, ближе к обеду выглядывает из кабинета как ни в чем не бывало: «Горбунова, мы чай пьем?» — «Конечно, пьем». Все, значит мир».

Довелось Анастасии Владимировне поработать и в следственно-оперативной группе. Бесконечные ночные дежурства и выезды по таким злачным местам, которые непосвященному человеку сложно представить себе в самом страшном сне. «Однажды из квартиры скупщиков краденого мы вывезли целый грузовик вещей вместе с клопами и тараканами, они потом по отделению еще долго бегали», — рассказывает моя собеседница, а я внутренне содрогаюсь от этой картинки.

Был случай, когда обвиняемый кинулся на Анастасию Владимировну в тот момент, когда она знакомила его с материалами дела. Спасла ее адвокат Нина Филипповна Шайдорова, которая быстро среагировала и буквально упала на стол между ними.

Много всего было за 23 года работы в милиции — и плохого и хорошего, но все плохое, по словам Анастасии Владимировны, с годами забылось, а хорошее — помнится. В частности, помнит она, как в 1992 году ее спас от хулигана один из ее бывших подследственных. Звали его Сергей, фамилию называть не будем. Был он как герой «Джентльменов удачи» — «украл, выпил – в тюрьму!» Много раз Анастасия Владимировна привлекала его за воровство, но он никогда не обижался, философски считал, что у него своя «работа», а у нее — своя. Когда произошел тот случай, Анастасия Владимировна из милиции уже ушла и работала юристом на предприятии. Бежала на обед мимо «Юности» по пустынной дорожке, а Сергей шел навстречу с мужичком – тоже ее бывшим подследственным. Мужичок, заметив Анастасию Владимировну, стал нападать: «Ты за что меня посадила?» Доводы, что посадила его не она, а суд, не действовали, и мужчина стал проявлять все больше и больше агрессии. Тогда Сергей сгреб своего товарища и, извинившись перед Анастасией Владимировной, утащил его подальше.

Думаю, помнит эту историю моя героиня не просто так, а потому, что она очень показательна. Ведь если хотя бы один человек, которому она пыталась помочь во время работы в милиции, остался ей благодарен, встал на путь исправления, значит, не зря она верила в людей, не зря рисковала собой и терпела суровые, а порой и неприглядные милицейские будни. Не зря доказывала себе и остальным, что главное в работе милиционера – это не наказать человека, а найти к нему подход, помочь исправиться. И гуманная миссия – сделать мир лучше – это не просто красивые слова, а реальная, вполне достижимая цель.

P.S. Сыновья, за которыми присматривали иногда подопечные Анастасии Владимировны, к слову, выросли хорошими людьми и гордостью мамы: старший работает адвокатом в Кемерово, младший – следователем в Гурьевске.