Когда деревья станут большими

Храм Божий – лес

– Евгений Леонтьевич, на своих концертах в санаториях или школах Вы часто говорите о том, что изменить мир к лучшему просто, для этого нужно лишь измениться самому. Откуда такое знание?

– Началось все с моей работы. По специальности я лесник, окончил Сибирский технологический институт в Красноярске, в лесном хозяйстве работаю с 1992 года, начинал дорожным мастером, браковщиком, потом семь лет отработал инженером охраны и защиты леса, сегодня работаю в департаменте лесного комплекса Кемеровской области. И в силу своей работы я часто сталкивался с незаконными рубками и лесными пожарами, при этом от души ругал браконьеров, выписывая штрафы, злился на поджигателей, выезжая на тушение пожара. И стал замечать, что чем больше я злился, чем больше выплескивал негативных эмоций, тем хуже, как мне казалось, становилась ситуация.
А лет 15 назад в моем сознании вдруг произошел перелом. Однажды я попал на такой пожар, который не смог потушить самостоятельно. На первый взгляд это был обычный пожар на небольшой площади, но условия были такие, что тушению он не поддавался, и все тут! Тушили мы его около недели и потушили только тогда, когда ко мне вдруг пришло четкое осознание, что я что-то не так делаю в своей работе и в жизни. Моя злость, негативные эмоции, полетав где-то, через какое-то время снова возвращаются ко мне, только многократно умноженные. Гораздо позже я понял, что на том пожаре я боролся не столько с огнем, сколько с самим собой, и мне кажется, что тот пожар до сих пор не потушен, но горит он уже не в лесу, а где-то внутри меня. Кстати, и лес на той территории, несмотря на то, что после пожара прошло много лет, до сих пор так и продолжает гибнуть.

– Но ведь браконьеров-то и поджигателей после Вашего осознания этой истины меньше не стало. Что же, их теперь по головке погладить при встрече или отпустить?

– Нет, конечно, от системной работы никуда не денешься, но наказывать людей можно по-разному. Я стараюсь делать это нейтрально, без лишних эмоций. Попался – выпишу тебе штраф, но без злобы и агрессии.

А потом пришло понимание: чтобы изменить мир вокруг себя в лучшую сторону, просто не злиться – мало, надо еще и генерировать какие-то положительные образы, эмоции. Опять же в силу своей работы мы часто ходим по школам. Как я ходил раньше к детям? Как все системные работники, с одним негативом – грозил пальцем и говорил: нельзя, нельзя, нельзя! Дети воспринимали информацию очень плохо, поскольку они вообще плохо воспринимают слова, особенно с негативным оттенком. Гораздо охотнее они на каком-то невидимом уровне ловят эмоцию. После того пожара я стал брать на такие встречи гитару и вместо прочтения детям запретительных лекций начал петь добрые песни о природе и лесе. У ребятни глаза стали гореть. Причем заметил такую вещь: приходишь в начальные классы, у ребятишек глаза горят, видимо, их еще не успела испортить система, они не успели оторваться от земли и природы. В среднем звене уже гитара интересна далеко не всем, уставятся в телефон и сидят. А в старшие классы можно уже вообще не ходить, бесполезно.

– Знаю, что на таких уроках Вы с детьми еще и кедры сажаете.

– И кедры, и дубы, спасибо Михаилу Чекухину, который дает саженцы. Однажды я понял, что гитара – это хорошо, но этого маловато. Что песня? Это эмоция, которая вылетела, коснулась души или не успела коснуться – и безвозвратно улетела. Кто-то вспомнит о ней, а кто-то нет. Надо придумать что-то такое, что задействовало бы не только эмоции, но и руки, ведь большинству людей, чтобы в чем-то убедиться, что-то почувствовать, надо это потрогать. Стал приносить на уроки горшочки с землей для посадки и саженцы и рассказывать детям, как правильно их сажать.

– И как же?

– А вот тут начинается самое главное. Не столько важно то, как вы посадите дерево, сколько то, с какими мыслями вы его посадите, какую программу в него заложите. Главное, чтобы мысли были позитивными, например: я тебя сажаю, чтобы ты росло, радовалось, чтобы земля радовалась, люди, глядя на тебя, радовались и т.д. Или так: я сажаю тебя, чтобы порадовать свою бабушку, которой уже нет со мной и по которой я очень скучаю. Или чтобы восстановить свою потерянную связь с родом… Мы, к сожалению, сегодня почти все потеряли свою связь с родом, максимум, кого помним – это бабушки и дедушки. А ведь род – это очень мощная сила, это энергия, мудрость, знания, накопленные тысячелетиями. Даже дерево без корней не растет, а чем отличается человек? Однажды по молодости я делал альбом об истории лесхоза, целый месяц просидел в архивах, многое узнал, а потом подумал, что об истории своего рода-то я тоже ничего не знаю.

– Посадили дерево с программой о связи с родом?

– Посадил.

– И как это работает? Мне что, после того, как я посажу дерево, придут и расскажут, кто был моим предком? Или эта связь налаживается на каком-то невидимом, тонком, уровне?

– Тут зависит от конкретной ситуации. Если вам нужна поддержка на тонком уровне, значит, будет на тонком, может, вы вдруг поймете, что все это время не тем занимались, и поэтому у вас ничего не складывалось в жизни. Ведь каждый из нас пришел на эту Землю по поручению своего рода для выполнения какой-то задачи, на нас возложена надежда рода. У родичей нет рук и ног, они сейчас бестелесны, но у них есть энергия и знания, они пытаются достучаться до нас разными способами, дать нам знаки. А когда мы отдаляемся от рода, мы забываем о своем предназначении, мы, как в панцире, никого и ничего не слышим, поэтому у нас вдруг все начинает валиться из рук. Восстановим связь с родом, и все наладится.

А может быть и по-другому: если вам просто хочется побольше узнать о своем роде, найдутся люди, готовые вам что-то рассказать, или придет информация.

– У Вас как получилось?

– После того, как я попросил помощи в восстановлении связи с родом, я нашел в архиве Барнаула такую информацию о бабушке со стороны отца и ее родителях, которую никто из родственников дать мне не мог. Интересно, что в графе национальность стояло: «великоросс». Чувствуете разницу между «русский» и «великоросс»?

– То есть, если говорить примитивным языком, дерево растет и исполняет наше позитивное желание?

– Для меня любое дерево – это своего рода антенна, связывающая нас с Творцом.

– А церковь?

– Я бываю иногда и в церкви, но для меня церковь – это посредник между мной и Богом, а когда я захожу в лес, там посредников нет. Подходишь к любому из деревьев, к которому душа потянула (ведь душа – это частичка Бога!), обнимаешь дерево и задаешь свой самый сокровенный вопрос или просишь о чем-то. А можешь попросить об этом и тот саженец, который посадил сам. Ответ обязательно будет, а вот услышишь ты его или нет – это уже зависит от того, насколько ты способен слышать.

Раскроют души хороводы

– Хороводы, которые вы водите или, правильнее сказать, «раскручиваете» на своих концертах, я понимаю, тоже, как и деревья, призваны усилить положительную энергию?

– Хороводами я увлекся всего три года назад, после того, как попал на семинар к Веронике Гавриленок. Вы как человек, работающий с образами, должны знать, что наша азбука – не нынешний алфавит, а старинная азбука – содержала в себе очень мощную информацию. Кто об этом не знает и кому интересно, может посмотреть работы Андрея Ивашко. Так вот, в нашей азбуке за каждой из букв стоял определенный образ, и значение любого слова можно было расшифровать, соединив воедино эти образы. Слово хоровод я расшифровал как «действие людей, которое обеспечивает гармонию во Вселенной». Получается, что люди, водящие хоровод, способны изменить Вселенную. Наверное, придумали хороводы волхвы, обладавшие такими знаниями.

Хороводов было великое множество, каждый имел свое назначение: на знакомство, на свадьбу, на день рождения, на урожай, на дождь, на хорошую погоду. Кстати, хоровод может собрать и усилить как позитивную, так и негативную энергию. Кто забыл, на Майдане митингующие тоже водили хороводы… Сегодня люди вспомнили несколько десятков различных хороводов, некоторые из них мы используем в своих выступлениях или водим их во время праздников со своими близкими.

– Одна из постоянных участниц ваших концертов Ирина Матвиенко обратила мое внимание на такую удивительную деталь: вначале, когда вы только приглашаете зрителей встать в хоровод, он всегда очень компактен, занимает мало места, люди в нем словно бы зажаты. А после того, как вы раскрутите несколько хороводов и его участники рука об руку поводят их, в зале уже не остается свободного места, словно бы после этого душа у людей раскрывается, и сами участники хороводов распрямляются. Как Вы считаете, меняются ли после хороводов люди?

– Могу сказать только о собственных ощущениях: когда я в хороводе, у меня дрожь по спине идет, я еще, когда мы были с женой на семинаре, почувствовал, что это действительно настоящее, за этим действительно чувствуется мудрость. И люди многие подходят после концертов, благодарят нас. А поменяются они или нет – уже зависит лишь от них самих. Наше дело посеять доброе зерно, а взойдет оно или засохнет, зависит от того, на какую почву упало.

– Люди – народ сомневающийся, нам все время хочется увидеть, потрогать плоды наших усилий, поэтому спрошу по-другому: есть ли какие-то положительные результаты того, что Вы изменили свое отношение к этому миру, поменяли негатив на позитив? Может, леса на вашей территории гореть меньше стали?

– Пока какого-то видимого результата, который можно было бы увидеть или пощупать руками, нет. Но это нормально, это специфика моей профессии. В лесу совсем иная система координат, она более протяженная во времени, зачастую выходящая за рамки человеческой жизни, так как дерево в среднем растет сто лет. У меня бабушка была культурницей, то есть сажала лесные культуры, отец мой ей в детстве помогал. Деревья, которые они сажали, растут сейчас возле кордона. Сколько лет прошло, а они растут. Есть деревья, которые люди высаживали сразу после войны. Так что и мои деревья когда-нибудь станут большими и донесут до людей, может, моих потомков, заложенную в них программу.

– Прочитала у одного автора такую мысль: если мерилом выбрать вечность, то любое, даже самое маленькое дело может стать значимым и оставить след на Земле. Мне кажется, это про Вас.

– След – это, конечно, сказано громко. Но, надеюсь, что путь, на который я встал, это именно тот путь, для которого выбрали меня мои предки.