Голоса

– Ирина Анатольевна, о заводе написано очень много. Неужели весь материал изучен-исследован и не осталось в архивах чего-то такого, о чем еще не писали и не рассказывали?

– Вы правы: не все еще изучено. Мне, например, интересны воспоминания старых рабочих, трудившихся на заводе еще до Октябрьской революции, а также в 20-40-е годы прошлого века. Архив большой. Основатель музея Ф.И. Александров встречался с ними, записывал их рассказы. В их повествованиях события поданы, скажем так, с точки зрения советской идеологии. Но все равно даже сквозь этот идеологический флёр прорывается правда о жизни простого рабочего. Звучат голоса людей, которые трудились на переломе эпох, в самые сложные времена, и благодаря этому «звучанию» у нас складывается картина их жизни. Мы сегодня имеем возможность «слышать» эти голоса.

– Чем же Вас очаровали эти воспоминания?

– Мне, как историку, читать эти повествования интересно еще с точки зрения бытовых подробностей. Конечно, часто в этих рассказах встречается такое, что нас, современных людей, заставляет содрогнуться, в каких условиях пришлось людям жить. Есть история человека, который начал трудиться на заводе еще ребенком (детский труд широко использовался до революции 1917 года). Ему приходилось работать на морозе, выбирать руду. Он рассказывает о том, что кусок хлеба, который мать клала в карман, застывал так, что его приходилось грызть. И платили детям гораздо меньше, чем взрослым. Работали по 12 часов, рабочий получал 60-70 копеек за смену, а детям платили 5-10 копеек.

– Современным людям уже, конечно, и не понять, много это или мало…

– До революции 1917 года в особой цене было наше сибирское сливочное масло. Так вот пуд этого масла (пуд – 16 кг) стоил 12 копеек. То есть, на дневной заработок рабочего можно было купить 80 кг масла. Но нельзя мерить все маслом. Дорого стоила одежда, обувь, утварь. В хозяйстве нужна была лошадь, корова, приобрести это было очень трудно.

Или вот еще рассказ уральского рабочего Афанасьева, который в 1920-х годах прибыл со всем семейством с Сосьвинского завода в Гурьевск. Интересны их впечатления от нового места жительства: рабочий поселок напоминал деревню с непролазными от грязи улицами. Об этом же говорит и рабочий Резанов, который приехал в Гурьевск в 1924 году.

– Почему уральцы в 20-х годах ХХ века прибыли в Гурьевск?

– В 1917-1925 годах события здесь разворачивались, можно сказать, эпохальные. Когда к власти пришли большевики, началась реанимация промышленных предприятий. Наш завод к тому времени уже немного «дышал» благодаря Копикузу.

Молодой советской республике нужен был металл. Некоторые уральские заводы во втором десятилетии XX века простаивали ввиду истощения запасов руды и не могли обеспечить потребности страны в металлопродукции. Сосьвинский и Надеждинский заводы не работали, поэтому было принято решение их закрыть, а оборудование передать Гурьевскому заводу. Работники также направлялись в Гурьевск, чтобы запустить агрегаты в работу. Так уральский рабочий Афанасьев и многие другие попали в Гурьевск. Послушайте, что он пишет: «…И вот в 1920 году стали перевозить прокатный цех, станины и паровую машину по реке до Томска, а оттуда по железной дороге до ст. Бачат и гужом до Гурьевска.

Руководил этой работой т. Бороздин, вальсовщик. Был он и мастером, несмотря на то что был неграмотный, он на память ставил прокатные станины и печь, как были в Состве». (Прим.: орфография и пунктуация цитаты сохранена).
Вот такого уровня мастера прибыли в Гурьевск вместе с семьями, пополнили ряды рабочих ГМЗ. Правда, Афанасьев вспоминает еще и о том, что гурьяне недружелюбно встречали чужаков, принесших новую культуру мастерового рабочего человека. Ему такое «гостеприимство» пришлось испытать на себе. Что делать? Суровый сибирский характер!

– Интересно было бы узнать, как люди отнеслись к событиям Октябрьской революции и времен Гражданской войны. Есть в рассказах рабочих упоминания об этих событиях?

– Конечно, есть. В 1918-1920 годах по Кузбассу гуляли войска адмирала Колчака, в наших местах – банда Рогова, анархиста Новоселова, которые периодически врывались на завод, проводили митинги, пытаясь привлечь рабочих в свои ряды. Об этом мы читаем в воспоминаниях Пономарева: «Всем известный анархист Новоселов со своей бандой ворвался в Гурьевск, окружил завод, затем ворвались внутрь завода и бросились по всем цехам с агитацией… Всех рабочих завода выгнали на митинг. В то время партийная организация у нас была еще слабая.

Секретарь парторганизации тов. Лагздин со своим братом засели на чердаке бывшего ермолаевского дома… Банда узнала об этом и доложила Новоселову. Новоселов дает приказ зажечь дом, но рабочие все поднялись…» Рабочим удалось отстоять дом. Выступив единым фронтом, они победили, поэтому банда быстро ретировалась. Однако более всего, по воспоминаниям металлургов, жители Гурьевска боялись банды Рогова. События были трагические, коллектив завода много раз спасал своих специалистов. Укрывали заводчане от колчаковцев, роговцев, новоселовцев и «куракинцев», потому что видели, как с их приездом меняется ГМЗ, становится сильнее. Из этих же воспоминаний узнаем, что в 1920 году весенним половодьем размыло плотину, и завод остался без энергии воды, некоторые цехи остановились. Но рабочие сумели установить насос – и предприятие вновь заработало.

Люди строили новую жизнь. Из воспоминаний рабочего Вахрушева: «Около моста через реку Бачат у завода была поставлена деревянная электростанция… Я помню, когда образовалась Советская власть, то первую кинокартину нам показывали в этой электростанции, так как больше никакого места не было. Впоследствии из Ермолаевского магазина был оборудован клуб…».

Кстати, именно на заводе родился ТРАМ (Театр Рабочей Молодежи), труппа которого состояла из заводчан, педагогов, творческой интеллигенции. Металлурги построили ДК в 1935 году, который на тот момент был лучшим в области. Разбили парк. Это начало 1930-х гг. Во всех начинаниях – в производстве, общественной жизни города – металлурги всегда были впереди. И благодаря им на сломе эпох завод выстоял, сохранился рабочий поселок, который в 1938 году получил статус города.