Победоносец Георгий

Сиротское детство

Родом Георгий Константинович из Алтайского края. Мать была строгая, детей, которых в семье было шестеро, рано приучила к труду, да и сама работала наравне с мужчинами. Один год лето выдалось очень жарким. Покос на заливных лугах был тяжелым. Она, спасаясь от жажды, напилась родниковой воды и слегла с воспалением легких. Целый год отец возил ее по больницам и знахарям, да только не спасли женщину. Когда матери не стало, Георгию было 11 лет. Он помнит, как ночами, сидя у печки, плакал отец, как он его успокаивал и укладывал спать, чтобы он перед трудным днем хоть немного набрался сил. А через два года случилась беда с отцом. Он повез молоть зерно. Простояв на морозе день и ночь в очереди на мельницу, он заболел и через неделю умер. Георгий вспоминает, как они стояли у кровати отца в последние минуты его жизни. Он говорит, что годы не стерли горечь от столь ранней потери матери и отца и воспоминания о них.

Когда отца не стало, детей к себе забрал дед. У деда было хорошо, да вот только в школу он мальчишек не пускал, а Георгию очень хотелось учиться. Ему потом все же удалось закончить пятилетку. Окончив школу, Георгий сел за руль: сам научился управлять сенокосилкой, трактором, комбайном. Повестка в армию пришла в сентябре 1940 года. Провожали его всей деревней. Запрягли лошадей, украсили дугу колокольчиками, да с гармошкой и песнями повезли новобранцев на сборный пункт. Так началась военная жизнь Георгия Константиновича. Тогда он еще не знал, что домой вернется не скоро.

Первые армейские испытания

Попал он во внутренние войска МВД. «Учебка» запомнилась строгой дисциплиной и основательной физической и строевой подготовкой. Георгий Константинович помнит, что после нескольких часов муштры строевого шага даже портянка пристывала к подошве сапог. А еще помнит обжигающий холод речушки, через которую перебирались бойцы, чтобы добраться до стрельбища. Солдаты раздевались и шли вброд через уже взявшуюся ледком реку. После бегом 3 километра до стрельбища. Командир порой за три выстрела в «десятку» обещал пачку «Беломора». И все знали, что эта пачка папирос обязательно достанется Койнову. Он в отряде стрелял лучше всех. Наверно именно поэтому, когда началась война, его и направили в снайперскую школу. К окончанию «учебки» бойцу Койнову было присвоено звание ефрейтора.

Защитник

Карельского фронта

Георгий Константинович помнит этот день – ясный воскресный день, когда курсанты отдыхали, играли в домино, писали домой письма… И вдруг прозвучало это страшное: «Товарищи! Началась война с Германией!» После митинга начальнику гарнизона посыпались заявления: на фронт, на фронт, на фронт… Написал заявление и Койнов. «Придет ваш черед, поедете на фронт», – отвечал командир.

В снайперской школе молодых бойцов готовили защищать Москву. Закалка была не из легких. Месяц бойцы жили в зимнем лагере в палатках, спали на хвойных подстилках, умывались снегом. А потом из числа самых крепких сибиряков была сформирована Сталинская дивизия и отправлена под Сталинград.

Но до Сталинграда эшелон, в котором ехал и молодой боец Койнов, не доехал. 20 февраля 1942 года он был разбит немецкой авиацией. Георгий Константинович только помнит, что прятался от бомбежки под вагонами. Очнулся он уже в госпитале в Чите. Полгода лечил контузию, а потом получил распределение в тыл. Но он и сутки не прожил в казарме, пошел к командиру с одной только просьбой: отправить на передовую. Уже на следующий день Георгий Константинович держал путь на Карельский фронт.

Как пишут историки, Карельский фронт решительно отличался от других фронтов Великой Отечественной войны. Это был самый протяженный фронт, линия которого растягивалась на расстояние более полутора тысяч километров. Карельский фронт существовал дольше многих других фронтов – с августа 1941 по ноябрь 1944 года. По данным министерства обороны России, за три с половиной года безвозвратные потери советских войск здесь составили 150 тысяч человек. Малопригодный для человеческого существования климат и рельеф местности – вот в чём заключалась главная трудность службы людей на этом фронте. Скалы, непроходимые болота, студеные озера и быстрые реки, жаркая погода летом и крепкие морозы зимой. Природно-климатические условия делали фронт «дырявым». На десятках километров фактически никакого противостояния армий не было. Но была «линия боевого охранения» – некая условная полоса «ничейной» земли с редкими гарнизонами по обе стороны.

Граница –

в надежных руках

К концу 1941 года войска Карельского фронта остановили продвижение вражеских армий. Георгий Константинович вспоминает наступление, участником которого он стал в 1942 году: «Свету белого было не видно, – говорит ветеран, – пехота, артиллерия, танки, самолеты – в бой пошли все войска». Наши тогда прорвали оборону противника. Чтобы обеспечить безопасность переправы через реку Свирь, 13 бойцов отправились в разведку. Среди них был и Койнов. То боевое задание стало для него памятным. Обследовав территорию, группа разведчиков разместилась на ночлег в заброшенной крестьянской избушке. Койнова тогда поставили в дозор. И как только настала тишина, Койнов услышал за печкой угрожающее «тик-тик». «В ружье!» – крикнул боец. Только и успели бойцы отбежать на каких-то полсотни метров, как избушка взлетела на воздух. Жизнь 12 человек и свою собственную спас Георгий Константинович.

Советские солдаты мечтали тогда дойти до Хельсинки. Но в сентябре 1944 года был подписан договор о перемирии Советского Союза и Финляндии. Главной задачей пограничников стала охрана государственной границы.

Койнов по Карелии пешком отмотал 600 километров. Когда услышал долгожданное «Победа!», думал, что вернется домой, но на границу прислали молодых бойцов и «старичков» оставили их учить. Ветеран свою службу на границе называет почетной, ответственной – и очень тяжелой. От одной заставы до другой было 17 километров, и ежедневно бойцу приходилось пробегать на лыжах больше 30 верст. Георгий Константинович вспоминает эти бесконечные минуты в дозоре, когда вжимался в землю, очищенную им от снега, и боялся пошевелиться, иначе холод пробирался под маскхалат, и тогда уж точно зуб на зуб не попадал. А потом во всю мочь мчался на лыжах до своей заставы. «И ведь ни разу не чихнул!», – смеется сегодня ветеран, рассказывая о тяжелых испытаниях, неимоверных нагрузках и опасной карело-финской границе.

Источник жизни

в нем самом

Господь Бог не обделил Койнова силой и здоровьем. А физическая закалка подкрепилась огромной силой воли и стойким характером. Георгий Константинович, даже пережив инфаркт, не дает себе отдыха. Лыжные палки и сегодня в его руках. Ежедневно по несколько километров по городу преодолевает ветеран, занимаясь скандинавской ходьбой. А еще каждое утро – холодное обливание и 60-70 приседаний. Он признается, что совсем не умеет сидеть без дела, боится слабости и беспомощности, а потому после часовой передышки – опять вперед, вперед, вперед… Откуда это в нем? Наверно, из детства, когда приходилось много трудиться и физически быть крепким. Из армии, где на совесть готовили защитников Родины. Из военного пекла, когда нагрузки достигали предела человеческих возможностей, но Койнов знал, что он сильный, он сможет… А еще – благодаря своему героическому имени, которое с великим полководцем Жуковым, легендой Великой Отечественной, у него одно. И ветеран не скрывает, что гордится своим тезкой, своим именем и из этого знания и понимания тоже черпает силу и радость жизни. Когда уже в мирное время Койнов трудился прорабом в Стройуправлении, его рабочие называли не иначе как «тятя Жуков», и ему это всегда было лестно.

Кстати, 6 мая, в день рождения Георгия Константиновича Койнова, весь православный мир чтит память Святого Георгия Победоносца. Символично, очень почетно и очень ответственно. Может, и поэтому наш ветеран и сегодня в свои 95 лет — человек большой веры и силы, защитник Родины, патриот, победоносец.