ЭТО СТРАШНОЕ СЛОВО - ВОЙНА...

Василий Андреевич Молчанов ро­дился в Тальменском районе Алтай­ского края. В 1937 году отца семей­ства признали врагом народа. Его посадили, а семью сослали в Томс­кую область, в Пышкино-Троицкий район (сейчас это Первомайский район). Ссыльных, среди которых были Молчановы — мать и два сына — загнали вглубь тайги, где не было никаких условий для жизни. Все на­чинали заново. Стали строить жи­лье, пахать землю, разводить скот. Малолетний Вася и его старший брат работали наравне со взрослыми. Надо было как-то выживать. Потом отца отпустили, жить семье стало легче. Немного встав на ноги, роди­тели отправили Василия в школу.

В колхозе, где жили Молчановы, не было радио, и все последние новости отец привозил из района, за 130 кило­метров.

Наступил 1941-й год. И вот в один из дней отец привез страшную весть: началась Великая Отечественная война. Из колхоза в первый год войны забрали на фронт всех мужчин, оста­лись женщины, дети, несколько ста­риков и трое подростков, среди кото­рых был и пятнадцатилетний Васи­лий. Вся тяжелая мужская работа свалилась на хрупкие мальчишеские плечи. Тем не менее ребята еще и учиться успевали. Так прошло два года.

«Мы были молодые, еще не обстрелянные воробьи»

Шел третий год войны с фашиста­ми. Василию и его друзьям исполни­лось по семнадцать лет.

В ноябре 43-го и они ушли на фронт. Из районного военкомата молодых бойцов отправили поездом в город Бердск Новосибирской области. Здесь солдат определили в запасной полк, где стали готовить минометчи­ков, пулеметчиков, артиллеристов. Василий Молчанов попал в миномет­ный батальон. После шести месяцев подготовки молодых бойцов отпра­вили дальше — в маршевый батальон. Это был последний пункт полной под­готовки бойцов к боевым действиям на фронте. Через некоторое время всем солдатам выдали новое обмун­дирование, посадили в поезд и... впе­ред, на Запад, на фронт.

Ехали недолго. Под Ельцом поезд с новобранцами разбомбили немец­кие самолеты. Но повезло, постра­дал лишь последний вагон, потери были небольшие. Два дня шли ремон­тно-строительные работы железно­дорожных путей, и поезд продолжил путь.

И вот место назначения — Второй Белорусский фронт, которым коман­довал генерал Рокоссовский. Васи­лий Андреевич вспоминает, как там было тихо и спокойно, было странно: неужели это и есть передовая? Но нет. Все было впереди .Молодые сол­даты день переждали, а ночью их по траншеям переправили на передо­вую. Василию Андреевичу, несмот­ря на то, что он был минометчиком, вручили ручной пулемет и — вперед.

Василий Андреевич вспоминает: «Где мы стояли, протекала неболь­шая река. Четыре дня мы окапыва­лись. И когда все было готово, немцы взорвали плотину, которая находи­лась на их стороне. Вода хлынула с огромной силой. Все наши окопы, траншеи были наполовину заполне­ны водой. Выбраться на поверхность немец нам не давал, стрелял, как сумасшедший. И вот так, в воде, мы простояли дней десять. Кожа на но­гах стала похожа на мятую бумагу, ноги опухли, но деваться было неку­да».

«Русские с ума сошли!» — кричали немцы

Командование дало приказ — пере­браться в город Барановичи Брестс­кой области. Марш-бросок 80 кило­метров. Усталые, грязные солдаты шли около четырнадцати часов, на себе тащили вещмешок, скатку и каждый свое орудие. Пришли на ме­сто чуть живые и... сразу в бой. За­няли оборону в поле, засаженном подсолнечником и кукурузой. Нем­цы стреляли всю ночь без передыш­ки, нельзя было и головы высунуть. Оказалось, что немцы под прикрыти­ем артиллерийского огня пытались убрать свои воинские части. Но это­го сделать им не удалось. Наших сол­дат не остановил ни шквальный огонь фашистов, ни другие препятствия. Бойцы с криками «Ура!» наступали на врага. Много наших ребят полегло в этом страшном бою. Санитары не успевали оттаскивать раненых. Но наши солдаты не дали фашистам отойти и укрепиться на новом месте, разгромили врага.

«Неужели меня убили?»

Через четыре дня после того страшного боя оставшиеся в живых солдаты подошли к какому-то насе­ленному пункту. От деревни не оста­лось почти ничего, разгромленные и сожженные дома, повсюду лежали тела убитых. Сохранилось лишь не­сколько домов. А дома в Белоруссии саманные, то есть строят их, можно сказать, лепят из глины, а крышу делают из соломы. Вот в таких домах и затаились немцы, а стреляли по нашим бойцам сквозь соломенные крыши. Перед нашими бойцами сто­яла задача — поджечь крыши, уничто­жить немцев. Вдруг над селением появились немецкие самолеты и ста­ли обстреливать и бомбить наших солдат. Василий Андреевич был ра­нен.

Пуля пробила подбородок на­сквозь и, как потом оказалось, заст­ряла в груди. «Когда меня ранило, я где-то нашел бинт, сейчас уже и не помню где, и стал перевязывать себе голову, лицо. А потом упал. Я все слышал, все понимал, а вот живой ли — не знал. Слышу, как командир роты говорит взводному: «Все. Он умер». Они стояли надо мной, еще что-то говорили. А я думал об одном: если я не пошевелю рукой или ногой или не подам еще какой-нибудь знак, то они меня бросят. И что мне помогло в тот момент, я до сих пор не знаю, но я, хотя и с большим трудом, все-таки пошевелил ногой. Это заметили. И тут я потерял сознание».

Очнулся Василий Андреевич уже в бричке, его везли в медсанчасть. Вокруг — раненые солдаты. Впереди сидел майор с перевязанной рукой, он и увидел, что Василий Андреевич открыл глаза. «Жив браток! — весело сказал он. — Что-нибудь тебе нужно? Пить хочешь?» Василий Андреевич попытался что-то сказать, но силы хватило лишь чуть приоткрыть рот. Но его поняли, дали воды. Как это было трудно — сделать глоток воды... Нижняя челюсть сломана, не шеве­лилась, кровь запеклась и покрыва­ла лицо и голову сплошной коркой.

И вдруг «заиграла» «Катюша». А это значит, что нужно как можно быстрее убегать с этого места, так как немцы моментально засекают, откуда ведут огонь, и отвечают шестиствольным минометом. Бричка по­неслась, и Василий Андреевич вновь потерял сознание. Очнулся уже в медсанбате.

Повезло тебе, сынок!

После медсанбата Василия Андреевича отправили в Корыстель, затем в Мичуринск. И лишь в Тамбове ему сделали операцию на подбородке, по­правили лицо.

Однажды врач, показывая на царапину на груди, спросил, что это такое. Василий Андре­евич ответил, что, наверное, царапина после ранения оста­лась. Но врач сразу все понял. Отправил раненого на рент­ген. Оказалось, что в груди у Василия Андреевича застря­ла пуля — в 15 миллиметрах от сердца. Но операцию делать не стали, слишком опасно было, ведь совсем рядом — сердце. Как-то генерал, врач- хирург, сказал Василию Анд­реевичу: «Повезло тебе, сы­нок! Ты остался жив. Но опе­рацию делать не давай, это очень рискованно. Живи, пока пуля тебя не беспокоит». И Василий Андреевич стал даль­ше жить, нося в груди рядом с сердцем небольшой кусочек металла. И до сих пор он болью

напоминает ему о тех боях, о том тяжелом военном време­ни. Такое вот эхо минувшей войны...

Этот День Победы!

Победу Василий Андреевич встретил в Будапеште. Этот день он никогда не забудет. Ночью 9 мая комбат забегает в казарму и кричит: «Боевая тревога!». Солдаты вышли на улицу. Зенитки бьют, стрель­ба, но самолетов не видно, от­ветного огня тоже. Солдаты, ничего не понимая, стояли и ждали дальнейших указаний. Вот уже 6 утра, вот уже 8 ча­сов. Рассвело. Стрельбу пре­кратили. Пришли командир взвода, комбат, построили солдат и объявили о Победе Советской Армии над фашис­тскими захватчиками. Что тут началось! Это даже радостью нельзя было назвать, это было чрезмерное счастье! Прика­тили три бочки виноградного вина, гуляли, веселились.

Как говорит Василий Анд­реевич, вкус спиртного он узнал лишь на фронте. Перед наступлением солдатам нали­вали по сто грамм водки или спирта. Сначала Василий Анд­реевич отказывался, но его за­ставили. Попробовал, и вправ­ду, после этого он почувство­вал прилив сил и энергии, уве­ренность в победе над вра­гом.

А за победу грех не выпить! Но даже от вина не пьянели радостные солдаты, чувство радости переполняло их.

Война позади, впереди — мирная жизнь

С фронта Василий Андрее­вич вернулся в 1948 году. К тому времени его семья пере­ехала в город Асино Томской области. Немного отдохнув дома, Василий Андреевич при­ехал в Гурьевск, где жили две его сестры, другие родствен­ники. Здесь ему понравилось. Вскоре сестра познакомила его с красавицей Катей. Моло­дой парень сразу понравился

девушке, как и она ему. С тех пор они вместе. У Василия Андреевича восемнадцать лет педагогического стажа. Он ра­ботал учителем труда в детс­ком доме, в школе №16. Затем по состоянию здоровья ему пришлось сменить работу. Василий Андреевич стал мас­тером по ремонту холодиль­ников. Отсюда и пошел на пен­сию.

В 2000 году супруги Молча­новы справили золотую свадь­бу. У них трое детей, два внука и два правнука. Все они очень любят своего отца, дедушку и прадедушку. Им нравится, ког­да он рассказывает про войну, про бои, про наступления на­ших солдат на немецких зах­ватчиков, и, конечно же, про Победу.